Вот слова самого Диена: «Эти люди не успокоятся, пока не превратят Европу в груду руин».

Рим

15 ноября 1942 года

Сегодня в шесть вечера у меня состоялся разговор с человеком, который знает Россию по собственному опыту. Он заявил:

– Немцы очертя голову несутся к гибели. Они проиграли войну на востоке и теперь увлекают за собой в могилу всю Европу – по сути, весь цивилизованный мир. В России они совершили все возможные и невозможные ошибки. Безусловно, ничто так сильно не помогло Сталину, как немецкое невежество. Никакая иностранная держава никогда не победит Россию, одержать победу над русскими могут только русские. Гитлеру удалось превратить Сталина в вождя нации, и хитрые большевики знают, как этим воспользоваться.

Я спросил:

– Значит, ничего нельзя поделать?

– Можно, – ответил он, – но лишь при одном условии: немцы должны создать русскую национальную армию. Из трех миллионов русских пленных настоящие коммунисты составляют не больше десяти процентов. Их нужно отделить от остальных. Но прочие охотно пойдут сражаться за свободную русскую нацию, если представить им дело в таком свете.

Я захотел иметь краткое изложение этих идей и получил его в форме меморандума.

Полевая штаб-квартира

21 ноября 1942 года

Сегодня утром Гиммлер был в наилучшем настроении. Вчерашнее лечение пошло ему на пользу, и он спал превосходно. Он с большим презрением говорил об Италии; ситуация же в России довольно серьезна. Я решил, что момент подходящий, и вручил Гиммлеру меморандум. Быстро проглядев его, Гиммлер сказал:

– Это крайне интересно.

После ужина Гиммлер сказал мне, что прочитал меморандум и сегодня же говорил о нем с Гитлером. Гитлер в ярости вырвал меморандум у него из рук – кто осмеливается лишать его победы сейчас, когда он – хозяин России?! Это абсолютно бесспорно. Затруднения на Сталинградском фронте будут преодолены в течение нескольких недель, после чего Россия упадет к его ногам как созревший плод. «Мы – единственный народ, умеющий использовать психологию русских себе на пользу», – кажется, вот что он сказал. Гиммлер решил, что вопрос закрыт.

Помимо этого он подробно рассказал мне, что Гитлер собирается сделать с Россией. Территорию вплоть до реки Обь он включит в состав рейха. Область между Обью и Леной будет передана в управление англичан, так как Гитлер надеялся вскоре прийти к взаимопониманию с Англией. Та должна понять, что война ведется не против ее положения в мире, а против мировых врагов – еврейских большевиков. США получат земли между Леной, Камчаткой и Охотским морем.

Я удивленно спросил:

– А что отдадут японцам?

Гиммлер ответил:

– У них уже есть Северный Китай, а также Филиппины и голландские колонии.

Я сказал, что считаю ужасной жестокостью отбирать эти колонии у маленького германского народа – голландцев, – которые за три с лишним века потратили массу энергии и усилий на их образцовое обустройство.

Гиммлер ответил с иронией:

– Им бы следовало подумать об этом раньше. Если бы они приняли протянутую руку фюрера и выступили бы вместе с нами, то фюрер гарантировал бы им сохранность их колоний – пусть это очень затруднительно в Восточной Азии, мечтающей о независимости. Но зачем нам идти на неудобства и жертвы ради столь упрямого народа?

Я сказал Гиммлеру, что он не должен говорить о Голландии с такой ненавистью; ему известно, как больно мне это слышать.

Гиммлер объяснил:

– Государственный деятель должен быть непреклонен. Война – это вопрос жизни и смерти, и здесь нет места для сантиментов.

Я возразил, что, несмотря на это, люди должны прислушиваться к голосу сострадания; это будет не преступление, а просто демонстрация своего милосердия.

Гиммлер засмеялся:

– Вы совершенно правы. Возможно, мы слишком часто бываем непреклонны.

Я воспользовался этим благоприятным моментом, чтобы положить перед ним список с именами 28 голландцев, 6 немцев и 4 норвежцев, про которых мне говорили, что они арестованы по подозрению в преступлении, карающемся смертью, и попросил освободить их. Гиммлер проглядел список и сказал:

– На самом деле не следовало бы мне этого делать!

Я стоял на своем:

– Я знаю, но гуманность требует от вас их освобождения.

Гиммлер сдался:

– Только ради себя, а не ради них. Эти люди не заслуживают свободы.

Он поставил подпись, вызвал доктора Брандта и в моем присутствии приказал немедленно освободить людей в списке.

Полевая штаб-квартира

21 декабря 1942 года

Сегодня утром Гиммлер был полон пессимизма. Бои вокруг Сталинграда, похоже, идут не так, как его устраивало бы. Он крайне оскорбительно отзывался о своих вождях СС. Они слишком мягкотелы и слишком пропитаны армейским духом. Большинство из них пришли из старой армии, где они начали свою военную карьеру как офицеры или сержанты. Гиммлер считал, что эти вожди – скорее обуза, чем помощь для партии. Было бы лучше, – думал он, – если бы все они погибли смертью героев на фронте. Тогда бы он полностью избавился от них, после чего заполнил бы вакантные места представителями подрастающего поколения, крепкого, как сталь, которых можно вылеплять и воспитывать в духе Адольфа Гитлера.