В середине XIX века основатель Американского общества защиты животных Генри Берг пользовался в стране огромной властью; он и члены его команды имели право останавливать и арестовывать любого, кто, по их мнению, проявил жестокость к братьям нашим меньшим. Несколько раз в поле зрения активистов этого движения попадал и Барнум. Берг просто не мог понять, что Барнуму известно о животных больше, чем многим его современникам, включая и самого Берга.

Однажды Берг узнал о том, что Барнум выставляет на обозрение публики носорогов. Он тут же потребовал, чтобы животным был предоставлен резервуар с водой, в котором они бы могли плавать. И Барнуму пришлось объяснять главному американскому защитнику фауны, что носороги не живут в воде, по сути, если посадить это животное в воду, оно погибнет. В другой раз Берг пришел в ярость, услышав, что змей в цирке Барнума кормят живыми лягушками и ящерицами. И опять Барнуму пришлось просвещать Берга, рассказывая о том, что живые лягушки – обязательный компонент рациона змей, без этого рептилии просто не выживут.

Но самый большой скандал разразился в 1880 году, когда до Берга дошли слухи о том, что в цирке Барнума показывают номер, во время которого лошадь по имени Саламандра прыгает через горящий обруч. Берг отправил в цирк своих людей, приказав им закрыть шоу. Барнум же, не моргнув глазом и почувствовав в этой истории перспективу бесплатного пиара, пригласил Берга и его помощников в тот же вечер выйти на манеж, где он обещал ответить на все их вопросы и обвинения. Как и предвидел великий шоумен, вечером цирк был забит до отказа – в том числе полисменами, готовыми взять Барнума под стражу. Единственным, кто не пришел на шоу, был Берг, приславший вместо себя одного из своих помощников.

Вот тут Барнум и проявил в полной мере свои незаурядные актерские и ораторские способности. Он стал в центре арены и, обращаясь к аудитории, произнес следующую речь:

Затем Барнум подробно рассказал о попытках Берга заставить его «перестать мучить» бедных животных. Далее он подчеркнул, что всегда был защитником живой природы в своей стране, а за рубежом вместе с королевой Великобритании занимался этим важным делом задолго до того, как мистер Берг выступил в свой «крестовый поход» за права животных. Закончил Барнум речь демонстрацией, вызвавшей бурные одобрительные аплодисменты публики. Он поджег обручи и сам прошел сквозь них. Потом на арену выскочили с десяток клоунов, которые с шутками и ужимками начали прыгать через пылающие препятствия. На закуску через обручи провели и «камень преткновения» – цирковую Саламандру, которая «не проявила при этом ни малейших признаков страха и не опалила ни одного волоска». Но Барнум не остановился и на этом. Он заставил представителя Берга тоже пройти сквозь пламя, после чего тот во всеуслышание признал, что его начальник, мистер Берг, был неправ.

«Я слишком люблю животных, чтобы их мучить», – объяснил Ф.Т. Барнум.

Со временем Берг и Барнум подружились, но тогда, в 1880–м, от гнева народа Барнума спасли только его ораторские способности.

Летом 1996 года я выступал в Университете маркетинга в книгоиздании в Чикаго. Мне предстояло впервые сказать речь перед сотнями участников ежегодной конференции, и я, признаться, сильно нервничал. Мне было известно, что перед этой аудиторией выступали некоторые мои учителя и наставники, причем в течение многих лет. И это, как вы понимаете, отнюдь не помогало мне расслабиться. Было страшно.

Мне ужасно хотелось произнести одну из лучших речей в своей жизни, и я основательно готовился. В ходе подготовки я вспомнил о Барнуме и о том, как он умел увлекать и развлекать людей интересными историями. Я вспомнил и как тщательно, до мельчайшего жеста и каждого слова, репетировал свои публичные выступления великий юморист Твен. Я прочел массу книг. Прослушал множество записей. Составил подробный план презентации. И в этом процессе мне открылся один из самых важных секретов всех времен.

Есть одно умное древнегреческое слово «синестезия»; оно означает «одновременное ощущение, совместное чувство». Именно оно и спасло меня в тот знаменательный день. Фокус в том, чтобы попытаться представить себе свое выступление не как речь, а как нечто другое. Например, если представить презентацию в виде музыкального произведения, то какого типа должна быть эта музыка? А если бы выступление имело цвет, то какого оно было бы цвета? То есть, чтобы сделать предстоящую речь богаче и эмоциональнее, нужно объединить воедино ощущения разных органов чувств.

Я решил воспользоваться синестезией при подготовке чикагского выступления. Улегшись на диване, закрыл глаза, дождался глубокого и ровного дыхания и представил, что выступаю перед аудиторией. Затем спросил себя: «Если бы моя речь была цветной, то какая гамма преобладала бы в ней?» И мне сразу представилось нечто ярко – красное с белыми полосками, нечто символизирующее сильную энергетику, энтузиазм и вдохновение, которые я хотел привнести и передать в этом проекте.

Потом я задал себе следующий вопрос: «А если представить мое выступление как музыкальное произведение, то как бы оно звучало?» И на ум тут же пришла Мелисса Этеридж, рок – звезда с удивительным хриплым голосом, чье пение волнует и пробуждает целую гамму чувств. Я выбрал Мелиссу потому, что совсем недавно слышал ее выступление на знаменитом шоу MTV«Unplugged» («Без электричества») и оно потрясло меня до глубины души. Эта хрупкая женщина, исполняющая свои песни соло, под сопровождение простой акустической гитары, заставила битком набитый зал почувствовать магию своего голоса. Позже я узнал, что раньше она в основном предпочитала камерные выступления и отлично знала, что, если не умеешь увлечь публику и удержать ее внимание, люди не станут тебя слушать и ты потеряешь работу. Вот почему каждый концерт Мелиссы наполнен такой энергетикой, что слушатели ощущают ее присутствие почти физически. Я понял, что если и моя речь будет хотя бы частично такой же страстной и эмоциональной, как музыка Мелиссы, то и я смогу расшевелить чикагскую аудиторию, смогу задеть ее за живое.