— Вы уверены, что они не заметили наблюдения? — поинтересовался Нунцио.

— Абсолютно исключено, старик, — ответил Корреш. — Мы работали по очереди, пользуясь для изменения внешности Заклинанием личины. Эти парни пребывают в счастливом неведении о том, что мы за ними следим.

— Есть ли для этих сходок какое-нибудь регулярное расписание?

— Какой-либо системы мы не обнаружили, — ответила Пуки. — Но вся компания как раз сейчас в сборе.

Мне только этого и было надо.

— Ну что, Нунцио, — сказал я, поправляя оружие на поясе, — заскочим немного поболтать с ребятами?

— Вы не хотите, чтобы я изменила ваше обличье? — спросила Пуки.

— Нет. Пусть это будет вечеринка «приходите-в-том-что-обычно-носите», — ответил я. — А вы все оставайтесь в зоне досягаемости. Если наш спектакль не сработает, на сцену вылезете вы.

— А ты уверен, что это правильно? Их вон сколько, а нас всего двое, — сказал Нунцио еле слышно, когда мы направились через улицу.

— Может, это и не лучший сценарий, — сказал я. — Зато единственный способ, который позволяет разыграть спектакль, не ставя в известность о приказе босса наших товарищей по оружию.

— Но когда он приказывал нам отдать золото, он, по-моему, не высказывал желания, чтобы его забирали с наших трупов. Или я чего-то не поднял?

— Расслабься, кузен, — сказал я. — Вот увидишь, все будет в ажуре. С их стороны на сцене выступят сплошные дилетанты. Эти парни из предместий пожиже, чем уличные хулиганы, с которыми мы разбирались без труда. Будешь сверлить их стандартным тяжелым взглядом, и у нас не возникнет проблем. Вот мы и пришли.

Для того чтобы поставить людей на место, существует два способа игры мускулами. Один из них называется «мягкий», а другой, естественно, «жесткий».

Когда я, Пуки и Осса навестили это заведение в первый раз, мы прибегли к первой методе. Говорили мы негромко, постоянно улыбались и являли собой саму нежность, давая при этом понять, что можем действовать гораздо круче, если того пожелаем.

На сей раз я решил пустить в ход технику «жесткого» подхода.

Остановившись перед дверью, я сделал глубокий вдох и обеими руками толкнул панель. Указанная дверь, отвечая на мои усилия, распахнулась со страшным стуком. (То, что дверь осталась висеть на петлях, объясняется добротностью материала, из которого она была сделана, а отнюдь не слабостью моих верхних конечностей.) Когда я переступил через порог, грохот все еще не успел стихнуть. Следом за мной вошел Нунцио.

Если до этого у меня еще оставалась тень сомнения в правильности дедуктивных умозаключений Пуки, то теперь и эта тень рассеялась окончательно. При виде нас участники собрания окаменели. Парни стали похожи на игроков, скучковавшихся в конторе подпольного букмекера, которую крышует полиция, и в которую по чистой случайности забрел коп из другого участка.

Тип, с которым я беседовал во время первого визита, стоял за прилавком.

— Помнишь меня? — спросил я, вперив в него тяжелый взгляд.

— Хм-м... Помню, конечно. Вы тот, кто заходил ко мне... с парой друзей. Я не ошибся? — пролепетал он.

— Точно. Но сигары за разгадку ты от меня не получишь, — сказал я, подчеркнуто неторопливо надвигаясь на сборище. — Я тот самый парень, который хотел получить информацию. Информацию о лесных бандитах. Припоминаешь?

— Мы... мы, пожалуй, пойдем, Робб, — сказал один из участников сходки, дергаясь в сторону двери.

— Думаю, что у тебя ничего не получится, — бросил я и рявкнул: — Нунцио!

— Заметано, Гвидо, — мрачно буркнул мой кузен и привалился к дверной притолоке.

Участники собрания посмотрели на него и сгруппировались по возможности подальше как от меня, так и от моего напарника.

Я же вновь повернулся лицом к дрожавшему за прилавком парню.

— Ты хотел что-то сказать?

— Угу... Да, конечно... Я здесь поспрашивал немного и...

— Насколько я понимаю, тебе не пришлось далеко ходить, чтобы задать свои вопросы, — прорычал я, наваливаясь на прилавок и демонстрируя в улыбке пару десятков зубов. — Не дальше, чем до тех типов, которые сейчас топчутся в углу твоего заведения. Я не ошибся?

— Ну... это... — начал мычать лавочник.

— Прежде чем ты что-то скажешь, давай убедимся в том, что мы друг друга понимаем, — оборвал я его мычание. — Надеюсь, ты дорубил, что по роду нашей деятельности — я имею в виду моего коллегу и себя — нам иногда приходится наносить ущерб здоровью людей. Ты это понял?

Парень в ответ энергично закивал.

— Это всего лишь требование профессии. Ничего личного, — сказал я, приближая лицо к его физиономии. — Но если этот потенциальный страдалец оскорбит мой интеллект ложью, я могу обидеться и принять все очень близко к сердцу. Ты понимаешь, что я хочу сказать?