— Ты хочешь сказать о своих чувствах? — прошептала Сорча.

— Да, хочу. А для мужчины это не так-то просто.

Руари надолго умолк, и Сорча уже решила, что он забыл, о чем говорил. Она хотела ему об этом напомнить, но тут вдруг почувствовала, что ее тело содрогнулось. И в тот же миг Руари шепнул ей на ухо:

— Я люблю тебя, Сорча.

Эти три слова оказались для нее самой приятной, самой интимной лаской. Громко выкрикнув имя мужа, Сорча содрогнулась в последний раз и тут же услышала, как Руари выкрикнул ее имя, возносясь вместе с ней к вершинам блаженства. В следующее мгновение она замерла в изнеможении, и весь окружающий мир перестал для нее существовать.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Сорча очнулась и в голове у нее прояснилось настолько, что она смогла наконец подумать о словах Руари. Она посмотрела на мужа, лежавшего рядом с ней. Он лениво поглаживал ее по бедру, и Сорча спросила себя: «Сколько же времени должно пройти, чтобы от этого прикосновения во мне вновь заговорила страсть?» Невольно улыбнувшись, она призналась, что уже снова чувствует желание. Но все-таки сначала ей хотелось как следует обдумать слова мужа.

Руари наконец произнес те самые слова, которые ей так давно хотелось услышать. Да, произнес, она не сомневалась в этом. Сорча вспомнила, как сама боялась говорить о своих чувствах, поэтому ей не трудно было понять, почему Руари сначала ослепил, оглушил ее страстью — и только потом прошептал свое признание. Она только не знала, как теперь собирался вести себя Руари. Может быть, он теперь намеревался сделать вид, что ничего не произошло? Может, это был первый и последний раз, когда он произнес эти слова?

Впрочем, пока что он вообще ничего не делал — просто лежал и молча смотрел на нее. Сорча решила, что если она смогла вновь заговорить о своей любви, после того как в ней призналась, то и Руари сможет. Хлопнув его по животу, она улыбнулась и сказала:

— Значит, вот в какие игры вы играете, сэр Руари?

— Понравилось, да? — спросил он с ухмылкой. — Подожди, сейчас еще немного отдохну, и мы еще разок сыграем.

— Я не это имела в виду. Я говорила о том, как хитро ты придумал — подождать со словами любви до той минуты, когда я обезумею от желания…

— А ты обезумела от желания?

Проигнорировав вопрос, Сорча заявила:

— Да, очень хитро придумал. Чтобы в этот момент я думала не о твоем сердце, а совсем о другой части тела. — Руари рассмеялся, а Сорча, улыбнувшись, продолжала: — Боюсь, что тебе придется стать храбрым, мой рыцарь, и сказать это еще раз. Я слишком долго мучилась, когда любила тебя и боялась, что ты никогда меня не полюбишь. Не могу сосчитать, сколько раз я плакала, думая о том, как глупо надеяться, что такой мужчина, как ты, может ответить на мои чувства.

— Почему же ты думала, что я не могу полюбить тебя?

— Множество причин. Не забывай, что сначала ты считал меня сумасшедшей.

— Ну… не совсем сумасшедшей, — поправил Руари. — Просто немного не в себе. И всех твоих родственников я считал такими же. — Он провел кончиками пальцев по ее губам. — Теперь я понимаю, дорогая, что вел себя ужасно глупо, когда пытался бороться со своими чувствами к тебе. Ты самая восхитительная из женщин. И поэтому я люблю тебя.

Щеки Сорчи залились румянцем, и Руари, поцеловав ее, продолжал:

— Ты похожа на вереск, который может окрасить в нежнейшие цвета даже самую мрачную гору. Да, милая, ты как вереск — такая же дикая, нежная и прекрасная. И такая же выносливая. Кроме того, ты общаешься с духами. Хотя Айвор и покинул нас, я думаю, ты найдешь в моем замке еще немало других привидений. Но это не имеет значения. Ты мне нужна, и я не могу без тебя.

— А ты нужен мне, Руари, — прошептала Сорча, обвивая его руками за шею и нежно целуя.

— Когда же ты это поняла? Когда почувствовала, что любишь меня?

— Я давно догадывалась об этом, но была уверена, что мы никогда не поженимся, поэтому старалась подавить свои чувства. Я боролась со своей любовью, боролась с ней так же отчаянно и бесплодно, как сражалась со страстью, которую ты во мне пробуждал. А сдалась я в ту первую ночь, когда пришла в твою постель. В тот момент, когда наши тела соединились, я поняла, что полюбила тебя.

— Как бы я хотел, чтобы со мной это произошло так же просто, — сказал Руари, целуя ее в лоб.

— Но ты — опытный воин. Поэтому и сражался гораздо дольше.

— Я еще долго думал о том, чтобы найти себе идеальную жену — такую, которую сам себе выдумал. Росс постоянно пытался образумить меня, но я его не слушал. — Руари убрал с лица жены несколько прядей. — И еще я ужасно злился, а злиться меня заставляла моя уязвленная гордость.

— Теперь это не имеет значения. Да, многие преграды, которые были между нами, мы возвели сами, но сами же их и преодолели. Теперь нам нужно ухаживать за нашей любовью, чтобы она оставалась сильной даже тогда, когда наши тела совсем одряхлеют.