— Да, — ответил он.

— Что было дальше?

— Дальше? — Кейн прикрыл глаза, словно это могло помочь ему вызвать в памяти события тех часов…

…Багряная мгла прорвалась исполинским облаком каких-то частиц.

КИМ и раньше наблюдал подобные образования. При включенных умножителях становилось понятно, что эти разбросанные черными пятнами облака состоят из сотен, а может быть, из тысяч кристаллов. Они присутствовали в системе данной звезды повсеместно, но висели в пространстве абсолютно статично, и потому он уделял им внимания не больше, чем обыкновенной космической пыли.

На этот раз все происходило совершенно иначе, и виной тому оказался одинокий космический корабль, который так же, как и отделяемый модуль «Антея», вошел в систему красной звезды со стороны окраины шарового скопления звезд.

Его обшивка была оплавлена от носа до кормы, а выпущенные в одном месте антенны аварийной локационной системы взывали о помощи на всех мыслимых частотах связи.

В этот миг, приняв эфирный сигнал от неизвестного объекта, КИМ испытал еще одно потрясение.

ЭТО БЫЛ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ!..

Если машина может молиться, то он, наверное, в этот миг возблагодарил бога.

Как вовремя… Эллис еще не окончательно замерзла в испорченной криогенной камере!.. Ее можно было реанимировать, спасти…

ТЩЕТА…

Через секунду КИМ понял, что данному кораблю самому нужна помощь.

На траверзе курса уже появилась огромная уродливая освещенная кроваво-красными бликами громада изувеченного «Антея», и в этот самый миг пришли в движение разбросанные по системе рассеянные кристаллические облака.

Что послужило толчком для этого — необычная активность радиоволн, несущих упорядоченные колебания передач, наличие ли множества искусственных объектов или какая-то третья причина, оставалось непонятным, но они, до этого просто висевшие в пространстве, внезапно зашевелились, начали собираться в громадные воронкообразные смерчи и…

Они ринулись к вновь прибывшему человеческому кораблю.

Огромные синевато-черные воронки, бликующие багряными отсветами, неслись в пространстве прямо на обожженную, потерявшую всякое управление космическую яхту «Дансия».

Эфир порвался сухим треском помех, и вместо кодированной передачи на несущей частоте возник человеческий голос:

— Всем, кто меня слышит! Говорит борт «Дансии». Неопознанный корабль, умоляю, ответьте! У меня на борту жена и ребенок, я потерял управление, меня атакуют какие-то чудовищные формы пространственной жизни! Молю, помогите!

КИМ и «Антей» отреагировали по-разному.

Покалеченный фотонный корабль внезапно окутался вспышками сжигающих жалкие остатки топлива корректирующих дюз и начал плавный разворот, двигаясь наперерез собравшимся в воронки облакам кристаллических частиц.

КИМ видел, что две чудом уцелевшие батареи противометеорных орудий начали разворот, нацеливая свои стволы на агрессивные образования.

Еще секунда, и в космос полетели частые, режущие глаз стрелы когерентного света.

Врезавшись в ближайшую к «Антею» воронку, лазерные разряды испарили часть составляющих ее кристаллов, воронка на миг распалась, словно эпицентр попадания окутался роящимся облаком насекомых, и…

Прямо на глазах в космосе вместо одной огромной воронки образовался десяток более мелких смерчей.

Если учитывать состояние энергетических систем «Антея», то у древнего человеческого корабля не было ровно никаких шансов в начинающемся противостоянии.

Он мог сделать только одно — до конца выполнить свой долг перед внезапно появившимися в поле зрения людьми, биться до последнего эрга в накопителях, а затем застыть мертвой, бесформенной, лишенной жизни и смысла грудой металла.

Что он и сделал.

Слабые энергетические разряды все еще кроили багряный сумрак пространства, когда КИМ, находящийся на борту отделяемого модуля, понял, что для него и Эллис все кончено.

«Антей» расходовал последние эрги и должен был умереть в течение ближайших нескольких минут. Помощи от его бортовых киберсистем в реанимации Эллис ждать больше не приходилось.

Люди, так внезапно появившиеся в поле зрения, также не могли ему помочь.

В эфир на несущей частоте вновь ворвался голос:

— Внимание… Всем, кто меня слышит!.. — Голос дрожал, прерывался… — Корпус моего корабля теряет герметичность… Я успел уложить ребенка в криогенную камеру спасательной капсулы. Я молю — спасите его!.. Умоляю…