— Что теперь? — спросил Николай, убедившись, что кристалл действительно пуст.

— Осмелюсь предложить «терновый венец», — произнес Кейн, порывшись в своем воистину бездонном кейсе. Очевидно, он основательно готовился к данной встрече и как минимум не сомневался в ее результате…

«Терновым венцом» называли портативную модель мыслесканера — устройства, изобретенного почти тысячу лет назад, в период Первой Галактической войны, неким Джедианом Ланге и впоследствии объявленного вне закона на большинстве цивилизованных миров.

«Удивительно, как он ухитрился протащить его на борт станции?» — с оттенком неприязни подумал Николай, но все же, немного поколебавшись, протянул руку. Что ж теперь, раз разговор зашел так далеко? Это ничуть не хуже, чем его навязчивые галлюцинации по ночам… Чем ловить за хвост ускользающие видения прошлого, нечаянно разбуженные в его памяти престарелым инсектом, не легче ли действительно один раз записать их?

В конце концов, от этого не умирают.

От тонкого плоского обруча, больше похожего на жесткую, согнутую кольцом ленту, по внутренней поверхности которой бежали тысячи едва различимых глазом нейросенсорных «шипов», тянулся метровый жгут интерфейса, оканчивающийся тривиальным компьютерным разъемом.

Николай воткнул его в терминал, надел «венец» себе на голову, подождал, пока уляжется неприятное покалывание в висках, и, не закрывая глаз, попытался восстановить ту картинку, которую память четырехлетнего мальчика выхватила с обзорных экранов их космического корабля.

Несколько минут все было напрасно — голографическая проекционная сфера по-прежнему оставалась черной как ночь.

И вдруг…

Николая словно прошибло током, когда в черноте внезапно начали загораться холодные немигающие точки.

Звезды проступали в трехмерном континууме, набирая яркость, складываясь в четкий рисунок… Николай, который, не закрывая глаз, напряженно следил за работой лазерного проектора, понял, что видит перед собой кусок увеличенного звездного неба, причем это оказался знакомый ему фрагмент…

Сердце непроизвольно дрогнуло в невольном нехорошем предчувствии.

Картина внутри голографической сферы вдруг начала укрупняться и поплыла навстречу наблюдателям. Скопление звезд, которое издали напоминало неправильной формы приплюснутый шарик с размазанными краями, теперь заполнило практически весь объем воспроизведения, но на этом увеличение не прекратилось. Еще несколько секунд поступательного движения, и стали различимы отдельные звезды. Наконец объемная картинка остановилась. Теперь в поле зрения было не более пяти или шести десятков полыхающих огнем горошин.

Индикатор записи на компьютерном терминале помаргивал в такт поступлению данных.

Это длилось, наверное, меньше минуты, потом изображение внезапно дрогнуло, смазалось…

— Лоури, что с вами?! — вскрикнул Кейн.

Николая согнуло пополам. Пока священник с благоговейным трепетом разглядывал спроецировавшуюся в сфере карту, он беззвучно опустился на колени, кровь отлила от головы, сделав его лицо серее пепла, и лишь глаза лихорадочно блестели, устремленные в масштабированную бесконечность голографической звездной бездны, где среди серебристых пылинок плавало крохотное чернильное пятнышко размером не больше горошины…

Кейн успел сделать только один шаг, а на губах Николая внезапно выступила пена, и он, закатив глаза, со стуком рухнул набок, потеряв сознание.

— Вот, Николай, выпейте… — Кейн насильно приподнял его голову, вливая в рот прямо из кофейника горячий терпкий напиток, резко отдающий спиртным и травами.

Лоури сделал несколько судорожных глотков и бессильно откинулся на подушку.

— Что это было? — с усилием спросил он.

— Вам лучше знать, — покачал головой священник. — Вы вдруг побледнели и рухнули без сознания, как только спроецировалось изображение этого звездного скопления.

— Поздравляю, святой отец… — Николай закрыл глаза, и мучительная гримаса исказила черты его лица. — Ваша затея удалась… Это то самое скопление…

— Вы уверены, Николай?

— Абсолютно… Мои видения… Они преследуют меня на протяжении двух последних лет, не давая уснуть… — Он судорожно сглотнул. На лбу моментально выступили капельки пота, и Кейн заботливо отер их полотенцем. — Я вижу эти самые звезды и маленькое черное пятнышко между ними, словно этот сгусток темноты нечто большее, чем мрак…

— Скверно… — Патрик осторожно снял с головы Николая тонкий усеянный шипами обруч. — Надеюсь, нам больше не придется прибегать к таким способам добычи информации… Извините, Николай…

— Да ладно, святой отец. — Он махнул рукой. — Проехали… Это было неприятно, но не смертельно… Надеюсь, запись получилась… — Николай налил себе воды, жадно, в несколько глотков, опустошил стакан и сел в кресло.

— Теперь дело за малым… — Кейн, волоча за собой упирающегося ксеноморфа, подошел к терминалу. — Вы позволите?