Но Она решила иначе. Смех, похожий на звон эоловой арфы возвестил о ее появлении, и четверо застыли, в одно мгновение превратившись из хищников в напуганных детей. Кутаясь во мрак, из которого вышла, Она сделала шаг вперед и обвела их взглядом. Покачала головой, как недовольная мать, поймавшая отпрысков за недостойным занятием. Бросила мимолетный взгляд на меня и улыбнулась. Потом повернулась к женщине.

— Лиза Йолик, ты действительно думаешь, что вправе выпить энергию из моего единственного друга? И что у тебя хватит сил сделать это через грани всех миров? — вампирша потупилась и промолчала, а меня охватило ликование. Она назвала меня своим единственным другом!

— Сядь! — приказала Она, и женщина повиновалась. Она посмотрела на того, кто заговорил первым. — Ты всегда был затейником, Артес Торету, но почему мне кажется, что твои затеи не довели тебя до добра?

— О чем ты, Владычица Этернидад?! — вздрогнул вампир.

— О том, кто тебя предал, дружок, — усмехнулась Она. — Заметь, тебя, не меня. Мне он по-прежнему верен, даже немного влюблен. Эта влюбленность и вела его по пути Ночи. Но не привела на путь служения. А что сделал ты, Артес, чтобы вернуть его?

— Я старался, Владычица! — заскулил Артес.

— Ты плохо старался! — припечатала Она, а потом повернулась ко мне.

Одно неуловимое движение, и вот Она уже стоит вплотную.

— Этернидад… — прошептал я Ее имя, моля всех богов, чтобы больше оно не ускользало из памяти.

Ее прохладная ладонь легла на мою щеку, лицо потянулось ко мне, еще мгновение, и Она коснулась бы своими губами моих.

Я очнулся и почувствовал, что задыхаюсь. Что-то мешало дышать, давило на грудь, щекотало нос. Открыв глаза, я обнаружил сидящего у меня на груди Сириуса. Вот разожрался, скотина!

— Слезь, задушишь! — прохрипел я.

Кот послушно спрыгнул на пол и уселся столбиком, обернув лапы хвостом. Вид у него был понурый. Я тоже принял сидячее положение, огляделся. Разумеется, никакого "стекла" в кабинет Шимшигала больше не было.

— Много еще услышал? — спросил я, пытаясь понять, как действует эта магия.

— Ничего-у, — вздохнул Сырок. — Как ты-у мяукнулся, так и изображение пропало.

— Может, объяснишь?

— А чего-у объяснять? Мои-у это сапоги, и Аль должен их вернуть.

— Я так понял, ты их ему проиграл?

— Проиграл, — сознался Сириус и совсем загрустил. — Потом-то отыгрался, да только тот, кто-у мои сапожки-у выиграл, уже Алю их отдал. Мыр-ру-ахр-р-р… Полгода я его искал. Наше-ул вот…

— Понятно, а он тебя, вместо сапог, замагичил.

— Нет, не так… — кис вздохнул еще тяжелее. — На мне-у же проклятие, я-у еще две жизни волшебникам прислуживать должен. Вот он и предложил, чтобы я-у ему служил, или тому, на кого он са-ум укажет. Я-у и согласился. Подума-ул, что он, вроде как, ничего-у, нормальный, получше многих… А тут ты-у…

— А что я?

— Ну, в комнату к нему сунулся, да он нас и замагичил вместе. Связал, стало-у быть.

— Так вот, почему ты так уверен! — дошло до меня, наконец.

— Ну да-у. Оставшиеся две жизни я-у, наверное, так и буду к тебе-у привязан.

— Постой-ка! У тебя же последняя жизнь — вольная. Получается, наша с тобой связь только к этой и относится.

Кот посмотрел на меня с сочувствием. Как на умственно-отсталого. Даже мышь, прислушивавшаяся к нашему разговору и от любопытства почти сползшая с полки, презрительно фыркнула в мой адрес.

— Ты, в" Асилий, совсе-ум дурак, или как? — Сыр почесал за ухом, демонстрируя свое умственное превосходство. — Моя-у последня жизнь как раз в этих сапожках и спрятана. Потерять я-у ее боялся. Вот попросил одного мяу-мага поспособствовать. Да только Звездный покер — это такой аза-урт… тебе не поня-уть.

— Ну да, ну да, — покивал я. — Где уж нам, недоучкам. Выходит, Аль тебя с сапогами надул?

— Ну, не совсе-ум… — замялся Творожок. — Он мне честно сказа-ул, что они не у него-у. Просто объяснил, что самому мне до этого мага не добраться. А он, мол, поможет.

— Да ладно, — не оправдывайся, — вздохнул я. — Что я, тебя судить что ли стану? Сам восемь лет, как последний лох на него пахал. Ты хоть знаешь, что он твои сапоги и вправду вернуть пытается. А вот я за что страдал — вообще не понятно.

— За прорывы свои-у ты страдал, — лениво отозвался Сириус, пару раз лизнул грудку и показал язык мыши. Та пискнула и смущенно прикрыла острую мордочку лапкой. — А что-у пытается, это хорошо. А то я-у ему-у…

Мы немного помолчали, думая каждый о своей нелегкой доле. Потом я решил проверить, что за значок у меня на поясе возник. Широкие шлейки штанов, вышедших из моды лет десять назад, перекрывали обзор. Я попытался оттянуть нужную в сторону, но ветхие нитки затрещали, и шлейка осталась у меня в руках. Мне подмигивал глаз. Странный такой, без ресниц, серый с грязно-зеленым оттенком.