— Смотри, Конриэль. Это они ПОКА слабы.

— Ну, пока — слабы, а там, Арагорн его знает, что будет. Посмотрим.

Арагорн… Арагорн?

— Арагорн — что-то очень знакомое, — осторожно поинтересовался я.

— Конечно, — невозмутимо отозвался Конриэль, — неугомонный шутник и великий скиталец по мирам — Бог Проказ. Если мы чего-то не знаем, то так и говорим: «Арагорн его знает».

— А как мне встретиться с этим Арагорном? — продолжал допытываться я.

— Да никак! Это же бог, — удивленно отозвался Конриэль.

— А жаль! — вздохнул я.

— А мне вот — не жаль, — усмехнулся Конриэль. — А то еще какую-нибудь каверзу устроит.

— Мне, похоже, он уже устроил.

— Тогда, тем более, надо идти! — Конриэль повернулся к своим спутникам, которые молчали на протяжении всей нашей беседы:

— Продолжим наш путь. Двигаться быстро! Сегодня мы должны достичь передовых постов Таурэ Эндэя (Леса Середины).

— Но милорд, — наконец-то, подал голос эльф в рубашке, — я же без камзола, как я могу появиться в таком виде пред светлыми глазами благородных эльфов и эльфесс?

— Точно так же, как появился пред, далеко неблагородными, глазами вот этих! — отрезал Конриэль, махнув в сторону трупов рукой.

— Я видел твой камзол, — добавил и я. — Поверь мне, без камзола тебе будет лучше!

Больше возражений и сомнений не последовало. Мы двинулись по лесу быстрым, но осторожным, шагом. Я снова поразился. Вроде бы идем нормально, не напрягаясь, а никакого шума. Ни сучки не трещат, ни листики не шуршат.

— А откуда взялись эти? — я поравнялся с Конриэлем.

— И, главное! Практически в сердце леса! — кивнул он головой.

— Кстати, о птичках. Кто это был? — задал я вопрос.

— Да орки же! — сказал, как выплюнул Конриэль.

Так вот ты какой — северный олень!

— Я думал, что они степные жители и лес их не любит.

— Да, степные. Да, лес их не любит, а они все равно в него прутся! — с досадой заговорил Конриэль. — Но сегодня — это, вообще, из ряда вон.

— А как они вас захватили? — с интересом спросил я.

— Врасплох! Мы расслабились, отдыхая, и услышали их слишком поздно и слишком близко. Такое впечатление, что… — Конриэль внезапно замолчал.

— Такое впечатление, что они возникли внезапно, прямо около вашей стоянки, — кивнул я.

— Да. — Конриэль тревожно оглянулся. — Об этом надо немедленно сообщить всем. Ты нас спас, и этим очень помог. Даже, если ты тут оказался волей Арагорна, то я ему благодарен.

Мы достигли передовых постов на следующий день, переночевав в ветвях огромного дуба. К сожалению, пища, среди других вещей, осталась на месте отдыха, во время бегства, поэтому ночевали и двинулись в дальнейший путь — натощак.

— Эх, — вздыхал Конриэль, — если бы мы нашли мэллорн, то нам не пришлось бы голодать.

— Это как? — спросил я.

— Ты же эльф! — удивленно воззрился на меня Конриэль. — Ты что не знаешь, что мэллорн дает пищу, кров и безопасность нашему народу?

Так вот, оказывается, на каком дереве я ночевал!

— Э-э-э. У нас на севере они не растут, — нашелся я.

— Вы что не можете управлять природой? — удивился Конриэль.

— Нет. Не можем, — помотал головой я. И это было абсолютной правдой.

Мой ответ настолько поразил Конриэля, что он долго еще недоуменно покачивал головой, переваривая полученные сведенья.

Передовой пост возник перед нами внезапно. Вернее, передо мной. Конриэль, похоже, знал о нем. Он резко остановился, придерживая меня. Куст перед нами раздвинулся, и я увидел эльфа в полном обмундировании с большим сложным луком в руках. От вида лука, у меня слюнки потекли. Вот бы мне такой, в коллекцию.

— Миссия Мира и Разума, — поднял руку Конриэль. Потом показывая на нас:

— Мои сопровождающие. Еще у меня есть срочное сообщение Совету.

Лучник внимательно осмотрел нас. Задержал взгляд удивительно зеленых глаз на мне, потом кивнул головой. Куст снова сомкнул ветви, и уже ничего не говорило о том, что здесь кто-то есть.

Конриэль махнул рукой, предлагая нам следовать дальше. Походка у него изменилась. Нет, скорость осталась та же, но сама ходьба стала более расслабленной, что ли.

Вот перед нами выросла стена из кустов и деревьев. Ветви их настолько тесно были переплетены между собой, что создавали непроходимый барьер. Я тормознул, недоуменно оглядываясь.