Он уже однажды бывал тут и знал, что вместо кнопки звонка установлена пластина сканера, к которой следует приложить палец. В квартире было оборудовано несколько запасных выходов, и в случае неподтверждения генетического кода посетителя Покровский бы попросту ушел без шума и риска, оставив непрошеного гостя перед запертыми дверьми обычной необитаемой квартиры.

Вадим надавил на пластину сканера, но искра индикатора на панели активации дверей по-прежнему оставалась красной.

Он удивленно посмотрел на нее, ощутив беспокойство, но в этот миг индикационный сигнал сменился на зеленый, сухо щелкнул электрозамок, и дверь приоткрылась, словно приглашая войти.

Покровский ждал его, стоя у зашторенного окна.

Услышав шаги, он повернул голову.

— Вадим! Ну наконец-то!

Генерал шагнул навстречу Полуэктову, обнял его.

«Черт… Никогда не замечал за Покровским таких сентиментальных порывов…»

Мысль была здравой, тревожной, но несколько запоздалой.

Вадим внезапно ощутил укол в область шеи, и сознание крутанулось, мгновенно погружаясь в липкую бездну небытия.

Многотонная плита мягко скользнула в сторону, открывая узкий проход.

В обстановке подземного антирадиационного убежища не чувствовалось дыхания времени — тут мало что изменилось, с тех пор как Земля воевала со Свободными Колониями.

Покровский кивнул дежурившему у дверей офицеру, прошел вдоль коридора, на секунду задержался подле сканирующего устройства, установленного на входе в модуль спецопераций.

Дверь открылась, и он вошел внутрь.

Вадим Полуэктов лежал, пристегнутый ремнями к жесткому пластиковому одру исследовательского медицинского комплекса. Сверху его накрывал прозрачный, едва заметный колпак.

Навстречу генералу из-за компьютерного терминала торопливо поднялся сотрудник лаборатории, но Покровский жестом остановил его порыв.

— Работайте, — буркнул он, подойдя к ложу диагностического комплекса.

Несколько секунд генерал пристально смотрел сквозь прозрачный пластик на бледное, осунувшееся лицо Вадима. Тот не подавал никаких признаков жизни, хотя синусоиды графиков на многочисленных приборах свидетельствовали об обратном.

Сзади раздались торопливые шаги.

— Господин генерал?

Покровский обернулся, хмуро взглянув на начальника исследовательского комплекса.

— Давай, Денис Петрович, докладывай… как он?

Генерал посмотрел вокруг, заметил стоявший поодаль стул из легкой тугой арматуры. Взяв его, он сел, облокотившись на спинку.

— Что именно я должен доложить? — пожилой майор в белом халате тоже взял стул и сел напротив, неспокойно, нервно сцепив пальцы рук. — Случай совершенно уникальный, и двух дней явно недостаточно…

— Я хочу знать, кто это лежит перед нами. — Голос Покровского повысился. — Это не тот Вадим Полуэктов, которого я знал.

Денис Петрович не спешил с ответом. Несмотря на белую униформу со знаками различия майора внутренних сил Земной Безопасности, в облике Бесколова угадывался человек мягкий, вдумчивый, скорее гражданский, нежели военный. Он не пытался вытягиваться перед Покровским, как это делали иные сотрудники лабораторий сектора.

— Извините, могу я спросить, на чем основана ваша уверенность? — спросил он.

Несколько секунд прошло в гробовой тишине. Было слышно лишь попискивание приборов в изголовье диагностического одра да напряженное, недовольное сопение Андрея Георгиевича.

— Генетический код, — наконец произнес Покровский. — Там, где мы встретились, установлен сканер. Его генетический код не был подтвержден прибором. Это не Вадим Полуэктов. Это его двойник. Засланный, понимаешь меня, майор?

— Да, теперь понимаю, — кивнул Бесколов.

— Тогда растолкуй мне. Но сначала ответь, эти изменения действительно существуют или прибор лгал?

Майор покачал головой:

— Нет, прибор не лгал. У этого человека, — он кивнул в сторону неподвижного тела, — каждая произвольно взятая на анализ клетка имеет изменения генетического кода.

Покровский помрачнел. Оправдывались самые худшие его опасения. Клон… Подменыш… Но кто подсунул его вместо Вадима? И главное — зачем? Какой смысл подсылать агента-двойника, который не сможет обмануть сканер?

Его тяжелые мысли нарушил Бесколов:

— Андрей Георгиевич, — осторожно напомнил он о своем присутствии, — могу я высказать несколько соображений?

— Давай…

— Я бы хотел коснуться тех несоответствий, которые имеются в генетическом коде. Дело в том, что они уникальны.