Шрифт:
Не сбрасывал он со счетов и загадочную Мать — тем более что стандартная точка гиперсферного всплытия располагалась всего в двадцати тысячах километров от поверхности планеты, практически на границе ее стратосферы, а значит — в зоне непосредственного влияния компьютерной сети планеты.
К сожалению, распределение гравитационных полей системы складывалось таким образом, что данный участок пространства являлся единственным, энергетически выгодным коридором всплытия — в любом ином месте кораблю потребовалось бы втрое больше энергии на переход в трехмерный континуум.
Полынин поднимал корабль осторожно, манипулируя ручным управлением, как в той пещере, куда он попал во время прошлого неудачного поиска.
Учитывая, что в системе могут оказаться патрульные корабли, Антон был готов совершить серию микропрыжков на границе двух метрик — практика в Рукаве Пустоты научила его многим нестандартным приемам навигации, а АРК, оборудованный специально для экстремальных условий Рукава, давал ему возможность проскользнуть незамеченным через большинство мыслимых препятствий.
План Полынина был прост: удерживаясь на границе двух пространств, он оценит близлежащие объекты и…
…На экранах масс-детекторов постепенно начали вырисовываться смутные контуры расположенных в трехмерном космосе физических тел. Первым на тактическом мониторе появились вполне узнаваемые формы охранных орбитальных станций — они имели округлую форму и располагались по периметру экватора планеты, окольцовывая Деметру, словно бусы…
«Порванные бусы…» — машинально отметило сознание.
Да, действительно, четырех звеньев орбитальной блокады, ближних к точке гиперсферного всплытия, явно не хватало — вместо сфероидов, опутанных ажурной сетью антенн, компьютер АРК уже выстраивал сложный танец кружащих в пространстве обломков.
Антон остановил процесс всплытия.
Автоматически заработали сенсоры дальнего обнаружения: гиперсферный локатор обшаривал зыбкую границу двух метрик в поиске энергетических возмущений, которые неизбежно создавались любыми материальными телами.
Каждая секунда такого «промедления» выкачивала из бортовых накопителей АРК огромное количество энергии, но Полынин вынужден был ждать.
Наконец данные от сенсоров дальнего обнаружения начали поступать на монитор. Прочитав результаты сканирования, Антон понял, что никаких иных объектов, кроме давно заброшенных станций слежения, установленных тут много лет назад еще Советом Безопасности Миров, в радиусе трех миллионов километров попросту нет. Никто не патрулировал ближние подступы к Деметре.
Ему было трудно оценить такую новость, как «хорошую» или «плохую». Скорее всего, она показалась странной.
Взгляд Антона переместился к иной группе приборов, которые фиксировали ближайшее окружение:
«Внимание! Пространство в точке окончательного всплытия блокировано множественными материальными объектами. Угроза „совмещения“ составляет девяносто процентов».
Пора было принимать решение. Нырнуть назад, в гиперсферу, и уйти в зону, свободную от обломков, означало истратить дополнительную энергию, в то время как стандартный коридор был фактически пройден — оставалось чуть повысить напряжение генераторов, и корабль вытолкнет в трехмерный континуум…
«…Десять шансов на выживание из ста для „черного археолога“, пять лет промышлявшего в Рукаве Пустоты, считай, что торная дорога…»
Антон дождался, пока наиболее крупный обломок минует точку всплытия, и резко увеличил напряжение генераторов.
АРК буквально «выпрыгнул» в трехмерный континуум, материализовавшись в нем в течение двух секунд… и все же в кормовой части корабля что-то глухо хлопнуло — это какая-то мелкая частица, из числа кружащих в пространстве обломков, «совместилась» с массой «Тайфуна».
Корабль тут же закрутило, поволокло в сторону, увлекая в хаотичное вращение поперек оси симметрии; с ревом предупреждающих сигналов включился автопилот, заставив жидкотопливные дюзы аварийной коррекции плеваться в разные стороны мгновенными вспышками реактивных выхлопов, на экранах внешнего обзора, вытянутых в круговой триплекс, несколько раз промелькнула облачная атмосфера, укрывающая Деметру — на ее фоне скользили крупные фрагменты разрушенных орбитальных конструкций, а на аварийном табло повреждений назойливо мигала надпись: