Ну раз толковых целей для меня больше нет, то я сматываю удочки.

Я спрыгнул с седла на скалу, сразу по колено увязнув в песке и пыли. Хрог уже изрядно покосился на фундаменте. Подошёл к обрыву и махнул техникам. Те мигом спрыгнули, явно им уже не сиделось, и разбившись на пары споро потянули тросы к хрогу.

Я сел в склисс и принялся расклинивать заложенные уши. Наконец битьё по ушам принесло свои плоды, и я достал дубль-кристалл.

— Хлюст, але как у тебя там? Перехожу на вторую позицию!

— Наконец-то, Танцор, сколько тебя вызывать надо! Давно надо было на вторую позицию перелететь, только там хрог уже не будет неожиданностью. Будь осторожнее!

— Как там Клёкот?

— Он не может выбрать путь для нижней группы, толи через лабиринт, толи вдоль побережья!

— Что такие хорошие?

— Нет, оба смертельно опасные. Они ему оба не нравятся. Давай удачи, Танцор.

Техники вернулись, склисс взмыл, и дернулся когда принял на тросы тяжкую ношу, а я принялся за очередной паёк.

Вражеская армада, казалась с высоты роем мух вьющихся над огненным дерьмом.

Капала водичка, светящиеся лохмы мха касаются моей макушки ласково, как женские руки, и насыпая трухи мне за шиворот. За очередным поворотом туннеля как часовые светились магическим светом статуи в доспехах. Я присмотрелся не статуи даже, големы, иль воины зачарованные. Нет всё таки големы, видны шарниры в локтях. Вон правого ржа взяла, сустав почти развалился, встанет, только мусор в туннеле рассыплет. Охраняли эти коррозионные недоразумения, скромную дверку в тупичке. Дверь то заперта, однако. Пришлось петли срезать, и аккуратненько её внутрь вытолкнуть. Однако неудачно, правый то голем рассыпался как я и предсказывал (видать в сыром месте сидел), а вот левый то поскрипывая да потрескивая воткнул мне в зад очень ржавую закорючку долженствующую изображать меч. Далеко она конечно не вошла, но угроза придать моей жизни здесь половой смысл меня порядком разозлила. Теперь в коридоре валялась очень внушительная куча хлама. Бессмысленная возня, за дверью ничего не было, только труха, и ржа. Всё хватит, возвращаюсь назад, тем более скоро подъём. Уже пятую ночь вместо сна я шляюсь по подвалам и заброшенным складам в основании тотелма Арват, все выискиваю выход наружу, желательно заброшенный и неохраняемый. И вот ведь странное дело, как будто снаружи в сложных извилинах и отрогах основания тотелма море всяких технических люков, вентиляционных отверстий, мусоропроводов и прочих соблазнительных отверстий. А тут изнутри хожу, хожу а никак выход найти не могу. Скоро попалят меня, и задаст себе интересный вопрос господин Атт, чего это его любимый убийца по ночам не спит а ход наружу ищет? А потом и мне его задаст. Только неразбериха, деловая суета клана, может служить маскировкой моим ночным вылазкам и сонному виду по утрам.

Предстоял утомительный поход по лестницам наверх, на добрую сотню этажей, к резиденции господина Атта, а также и базы моей маленькой опергруппы из двух бойцов. Я подобрал себе одну довольно таки забытую лестницу проложенную для технических служб внутри центрального устоя тотелма. Она была порядком загромождена, зато не изобиловала постами охраны, всего лишь детекторы.

Наконец набравший пыль и труху во все складки одежды я ввалился к себе в каморку. Сонный Клёкот высунулся из своей и прокомментировал:

— Опять скрытное перемещение по тотелму тренировал? Ты бы уж для лучшей эффективности по дневному тотелму бы перемещался? А то уровень сложности не ахти, много не натренируешь…

Это я ему соврал что ночью шляюсь в тренировочных целях, не знаю поверил ли или нет, но относится он к моим хождениям с большим презрением. Наверное главным образом потому что, мой недосып мешает тренировкам днем.

Я присел на край топчана, до подъема оставалось ещё около часа, смысла ложиться спать уже не было. Я приподнял колпачок на светильнике пустив воздух светлякам, светильник тускло осветил стол, и стопки листков и книг на нём. Достал рулон объемистого научного трактата, потянул за шнурок закладки и углубился в чтение.

— «История камосов, насчитывает тысячелетия, первые упоминания об сём предмете известны учёным мужам еще со времен града Хозелне. Наскальные росписи знаменитой пещеры близ Иалвата, часто обрисовывают в руках туземцев предмет могущий быть камосом. Поклонение камосам, есть вера старинная, уходящее корнями в стародавние времена. Любопытную легенду приводит в своем труде, Эфтхарх Липсинский, почитаемый и сам легендарною личностью. Осмелюсь привести в своём трактате отрывок из неё относящийся к предмету нашего рассуждения:

— И воспарял древний Ракоон из пучин, и израненное тело его кропило брег морской да океанский, росою крови. И плавился песок от жара Ракоона, оставались на бреге искристые яхонты. Да проклял Ракоон мир сей обитатели коего подняли руку на своего создателя, и лишь клочки мира кроплённые кровью Ракоона избегли проклятия. И тот кто проникнется к крови Ракоона душою, счастливо избегнет проклятия создателя. Да не весь а только лишь качеством каким, перешедшим от бога. Лишь тот кто соберёт столько яхонтов сколь нужно ему качеств дурных исправить, полностью избегнет вечного и сущего проклятия -

Хоть доселе не был мне ведом ни Ракоон ни битва в которой он был повержен, поскольку легенда о самом Эфхархе уходит корнями в дремучую старину, то уж то что он сам представляет полузабытым мифом, вообще непредставимо древне.» -

Тут я оторвался, от чтения и прикинул — архивариус клана Оромо выдал этот свиток как наиболее древнейший труд по Камосам, какой есть в библиотеке. На самом рулончике было указано что это третья копия со списка, обновленного по истлеванию оригинала, со штампом вовсе неизвестного мне клана неведомого города. На торце рулончика была выписана дата поступления в библиотеку Оромо, выходило что там он лежит свыше четырёх тысяч лет. Если сложить даты предыдущих переписываний то оригиналу этого свитка должно быть никак не менее пятнадцати тысяч лет. Я снова посмотрел на свиток, слова его проникали в мой разум из самой вечности. Даже сама память об существах в легенду веривших и её сложивших, не имеет права на существование. Но вот камосы они знали и тогда.