– Том! Том! Иди скорее сюда! Здесь будет большая заварушка!

Секундой позже ему пришлось испытать горькое разочарование, потому что шкипер выбросил и оружие, и патроны за борт – вслед за портфелем. Как раз в это время Том высунул голову из двери камбуза и требовательно вопросил:

– Где? Где заварушка?

– Уже закончилась, – грустно ответил возмутитель спокойствия.

Двигаясь на самом малом ходу, танкер сильно раскачивался на волнах. Старший помощник Мэнсфилд спустился на шкафут, готовый встретить гостей. Остальные офицеры стояли на мостике, наблюдая за военным кораблем. К ним присоединился и капитан Дав. Карманный линкор был раз в тридцать больше, чем маленький танкер, и теперь находился от него всего лишь в полумиле. С гиганта уже спустили на воду катер. Это мощное плавсредство, полное людей, теперь направлялось к танкеру. А линкор медленно маневрировал, стараясь занять положение между танкером и берегом. Когда катер приблизился, офицеры переключили свое внимание на его обитателей. Это была абордажная партия.

Неожиданно до капитана Дава дошла холодная реальность. Он и Джефкоут одновременно опустили бинокли и взглянули друг на друга.

– Кажется, кому-то из нас предстоит бесплатное путешествие в Германию, – пробормотал Дав.

– Скорее всего, нам всем, офицерам, – кивнул Джефкоут.

Нахмурившись, Дав подозвал туземного мальчишку и вполголоса проговорил:

– Мистер Джефкоут и ты, Сэм. Возьмите с собой все ценное, что сможете. Мои вещи захватите тоже. Скажите остальным, чтобы сделали то же самое. Поспешите! Мне почему-то кажется, что эти ребята не захотят ждать.

Рядом с капитаном возник другой юнга – туземец с уставленным стаканами подносом в руках.

– Что это? – удивился Дав. – Сок лайма?

– Восемь склянок, сэр, – похоронным тоном сообщил юнга. – Кок сказал, что Гитлер Гитлером, а сок вы должны получать, когда пробьет восемь склянок.

– Давай, – нетерпеливо сказал Дав. – А теперь слушай: ступай в мою каюту, ты знаешь, где я держу свои золотые запонки?

Глаза юнги блеснули.

– Да, сэр.

– Достань их, – сказал он и бросил пристыженный взгляд на Джефкоута. – Это свадебный подарок моей старухи.

– Ой, – пискнул юнга, – они идут.

Оба офицера перегнулись через поручни и посмотрели вниз.

– Не похоже, что эти парни из воскресной школы, – заметил Дав.

Джефкоут кивнул:

– Крутые ребята.

Катер подошел к борту танкера. На нем прибыли «крутые парни» – два офицера и двенадцать матросов, одетые в самые разные одежды. Одни были в костюмах, которые обычно носят кочегары, другие в грязных белых штанах и черных матросских рубахах, на голове некоторых были фуражки (но, конечно, без опознавательных знаков) или вязаные шапочки, но в основном они были без головных уборов. Один из прибывших, одетый в чистые белые брюки и кожаную куртку, явно занимал главенствующее положение. Он первым поднялся на борт. «Гости» были вооружены: в руках – винтовки, на поясах – ножи. И у каждого какая-нибудь деталь одежды была украшена свастикой. В общем, настоящая пиратская команда. Их появление на борту тоже было сродни пиратскому. Специальные люди несли взрывчатку и детонаторы. Мэнсфилд хмуро наблюдал за происходившим. Кожаная Куртка, взмахнув револьвером, обратился к нему на хорошем английском:

– Где ваш капитан?

Мэнсфилд указал пальцем вверх:

– На мостике.

– Проводите меня в радиорубку.

– У нас ее нет.

Кожаная Куртка снова взмахнул револьвером, на этот раз с явной угрозой:

– Проводите меня туда сейчас же. Вам запрещено отправлять радиосигналы. Вам запрещено связываться с любой наземной станцией. Вы лично должны проследить, чтобы с вашего судна не было передано ни одного сигнала.

Мэнсфилд сделал шаг к нему.

– Послушайте, вы, мистер. Кто вы, корабельный офицер?

– Гестапо, – последовал ответ.

– Я так и подумал, – заметил Мэнсфилд. – Сухопутная крыса.

Пока офицеры обменивались «любезностями», каждый член абордажной партии занимался своим делом. Все знали, что должны делать. Совершенно очевидно, у них было время потренироваться при захвате других судов. Одни спустились в машинное отделение, другие побежали в носовую часть судна, третьи – в кормовую. Они, словно хорьки, расползлись по всему танкеру, оттеснив его команду. По приказу Мэнсфилда команда «Африка Шелл» подготовила к спуску шлюпки, собрав в них все необходимое, и теперь стояла ожидая команды покинуть судно. Теперь повсюду раздавались голоса немецких моряков. По их тону было ясно, что далеко не все занимались делом – многие искали добычу.

Лейтенант военно-морского флота, не теряя времени, направился прямо на мостик. Поднявшись по трапу, он был встречен громким приветствием капитана Дава:

– Привет, Херцберг, ты получил новую работу?

В течение нескольких секунд лейтенант Херцберг не мог произнести ни слова, потом взял себя в руки, ухмыльнулся и шагнул на мостик.

– Кого я вижу! Старина Дав. Очень рад встрече. – Его английский оказался безукоризненным.

– Не могу ответить тебе тем же, – мрачно усмехнулся Дав. – Но раз уж ты здесь, не хочешь ли выпить со мной? – И Дав указал на поднос со стаканами. – Это всего лишь сок лайма. Хотя лично я предпочел бы мышьяк.

– Спасибо, – сказал Херцберг, взял стакан и поднял его, словно желая произнести тост. – Ну что я могу сказать? На войне как на войне.

– Будем здоровы. – Дав тоже поднял свой стакан.

– И вы, капитан, – улыбнулся Херцберг.

Мужчины выпили сок. Поставив стакан на стол штурманской рубки, Херцберг покосился на Дава.

– Это немного не похоже на будни линии Гамбург – Америка, не так ли? Никакого флирта с хорошенькими пассажирками. Да и пива со стариной Давом теперь не выпьешь. – Затем он перешел на официальный тон: – Мне очень жаль, капитан, но я намерен потопить ваше судно.