– Вчера меня навестил управляющий. Оказывается, он тоже наблюдает за развитием наших с тобой отношений. По-отечески предупредил меня, что мы с тобой не пара. Естественно, я сделал вид, что тронут заботой начальства. Признаюсь – было забавно. Жаль, что тебя при этом не было. Повеселились бы на пару.

Но Аня, к его удивлению, устало провела рукой по своей побледневшей щеке, вздохнула и согласилась с начальником:

– Он прав! Я тоже об этом думала. Давай завязывать с этой затянувшейся пьеской…

Влад нахмурился, почувствовав острый укол в сердце, и с непривычной властностью положил горячую ладонь ей на колено. От неожиданности Аня вздрогнула. Раньше он себе такого не позволял. Вернее, позволял, но то было на уровне ни к чему не обязывающего дружеского поддразнивания, тогда как сейчас рука была настойчива до неприличия. Девушка возмущенно стряхнула с себя его наглую ручонку. Тогда он, подчеркивая свою покладистость, степенно сложил руки на животе, но повернулся к ней с явно ощутимой угрозой. Серые глаза потемнели и стали походить на сумрачное осеннее небо.

– Почему?

Она не могла понять, что его так возмутило.

– Наше время истекло. Главное правило хорошего спектакля – своевременный конец. Этот фарс пора доводить до логического конца. Нужно или жениться, или расходиться. Первое невозможно, значит, остается второе.

– Почему же это первое невозможно? – Влад осекся, поразившись самому себе. Так и жениться ненароком можно.

Аня насмешливо фыркнула, отметив его заминку.

– Ты что, думаешь, что и брак будет понарошку? Нет уж, ежели ты вздумаешь на мне жениться, то любоваться всю оставшуюся жизнь будешь только мной. Глазки строить разным фифочкам я тебе не позволю. Впечатлило? Жениться раздумал?

Влад рассмеялся, но получилось это у него невесело.

– Это называется получить от ворот поворот. Надо бы как-то помягче отказывать бедным влюбленным парням, а то ведь от тоски можно и с ума сойти.

Положил руку на ее ладонь и ласково, с откровенным сексуальным подтекстом, погладил. Но она строго продолжила:

– Я предлагаю поссориться на Новый год. Приударь за какой-нибудь девицей на комитетском празднике, я постараюсь правдоподобно разыграть сцену ревности – и разойдемся красиво. Как ты считаешь?

Влад представил себе эту картинку – и она ему решительно не понравилась. Хотя, конечно, если уж так необходимо все это прекратить – лучше варианта не придумаешь. По крайней мере, он не будет выглядеть брошенным дураком.

– Что-то не хочется, но можно попробовать. Если ты хочешь. – Он незнакомо, требовательно и страстно посмотрел Ане в лицо.

Ей стало не по себе. Вспомнился тот взгляд, которым он смотрел на нее у себя дома после корпоративной вечеринки на теплоходе, откровенный взгляд признанного любовника. Она нервно засмеялась, отодвигаясь на максимально безопасное расстояние, заставив Влада внезапно почувствовать себя обездоленным.

– Не надо оттачивать на мне свое актерское мастерство. Ты в роли героя-любовника и без репетиций всегда хорош. Значит, договорились. На новогоднем банкете устроим прощальный вечер с фейерверком и хлопушками. Можно будет дать тебе пощечину?

Скривив губы, Влад поморщился. Его коробила не столько мысль о публичном оскорблении, сколько желание девушки быть от него подальше. Ему снова захотелось обнять ее и почувствовать, каково это – обладать таким мягким телом. Руки сами поднялись, но он усилием воли опустил их на спинку сиденья. Чтобы она не догадалась о его подавленном желании, сердито спросил:

– А это еще зачем?

Аня с удивлением пояснила очевидное:

– Для достоверности. Сразу станет ясно, что между нами все кончено.

Влад пересел поудобнее, как бы ненароком оказавшись при этом ближе к собеседнице, и проговорил, чуть наклонившись:

– Ну уж нет. И плевать мне в лицо тоже не надо. Постарайся обойтись без мелодраматических эффектов. Заплачь лучше, как ты умеешь. Это сильнее впечатляет.

Ане не понравилось сокращение дистанции, и она нервно ответила, одновременно нашаривая правой рукой ручку дверцы:

– Это на близком расстоянии впечатляет, а на дальнем – нет. Слезы издалека не видны. – И, с опаской посмотрев на его все ниже склоняющееся к ней лицо, скороговоркой пообещала: – Ладно, посмотрим по ходу действия. Но запомни: этот надоевший балаган надо прекратить! Хватит уже!

От этих слов, вернее, от ее безапелляционной интонации парень почувствовал себя использованной и выброшенной за ненадобностью тряпкой. Чувство это было ему незнакомо, и от этого особенно возмущало. Почему она считает, что имеет право решать за него? Он ей такого права не давал… Хотел поспорить, но она распахнула дверцу машины, выкарабкалась из кресла и величественно удалилась.