Зеленые огни индикации на приборных панелях причудливо смешивались с красными и желтыми сигналами. Процессы криогенного сна во всех трех камерах дали сбой, но еще не вошли в необратимую фазу, когда модуль поддержания жизни начинает работать, как простая морозильная установка.

— Командир, мы не сможем их эвакуировать, — раздался по связи хриплый от волнения голос пилота второго «Тайфуна». — Я прогнал тест, система анализа подтверждает: при вскрытии камер риск летального исхода составляет 99 процентов.

— Да, я вижу. Нужно произвести идентификацию тел.

Мысленный приказ, отданный наномашинам, заставил часть из них внедриться внутрь камер, через полупрозрачный материал колпаков.

Идет анализ ДНК. Ждите. Результат поиска по унифицированным базам данных будет выведен на ваш монитор по окончании процесса.

Медленно текли томительные минуты.

Наконец на проекционном забрале гермошлема командира группы открылось новое оперативное окно.

Странно… А выглядят одинаково молодыми…

— Что там, командир?

— Они граждане первой Конфедерации. Уроженцы Кассии.

— И что будем делать? Мы не в состоянии их вытащить.

— Но и бросить тоже не можем, — вставил свое слово пилот третьего «Тайфуна».

Командир на несколько секунд задумался. Действительно, ситуация неприятная. Знать бы еще, как эти трое оказались тут… Впрочем, какая разница? Информационных носителей с вразумительными записями бортовой киберсистемы погибшего корабля в аварийном модуле точно нет, наномашины уже проверили все работающие приборы.

Они люди. Этим сказано все.

Командир мобильной группы протянул руку, коснувшись сенсора на приборной панели корабля.

Повинуясь приказу, с пульта ручного управления в специальный контейнер мягко скатились три колючих иссиня-черных кристалла.

Три логра.

— Начинаю процедуру логр-сканирования. [10] Это все, что мы можем сделать для них.

Она открыла глаза.

Над головой плавилось лазурью безоблачное небо. Свет шел отовсюду, но Лиза в первый момент не обратила внимания на отсутствие в ясных небесах такой важной детали, как наличие солнца.

Память кружилась в обрывочном калейдоскопе драматических воспоминаний.

— Генераторы защиты отказали!

Обзорные экраны ходовой рубки гасли один за другим, синхронно с выходом из строя внешних видеодатчиков. Вокруг был только свет, неистовый, всесжигающий, и даже без посредства приборов становилось ясно — им не уцелеть. Температура в отсеках росла с каждой минутой, дышать было невыносимо, едкий дым от плавящихся декоративных панелей клубами врывался в рубку сквозь вентиляционные шахты.

— Лайт, что делать?!

Она запомнила взгляд Андрея, когда тот повернулся. В его глазах была надежда. Безумная надежда. Он, как и Сэм, никогда не сдавался.

— Этот голубокожий скот отправил нас в преисподнюю. Он знал, что нам не прорваться к их планетам.

— Какая разница, Лайт!.. — задыхаясь от едкого дыма, выкрикнула Лиза. — Нужно что-то делать!

— Ничего не успеем. Повреждение обшивки — девяносто процентов. Но мощность светового потока слабеет!

— Скафандры!

— Нет. — Он остановил ее, схватив за запястье. — Лиза, ты ведь не хочешь медленной смерти? Корабль не выдержит, он развалится. Все несущие конструкции потеряли прочность!..

Да, в ту минуту она растерялась, позволила отчаянью завладеть разумом. Ее губы предательски дрогнули.

— Что делать… Лайт?

— Аварийный модуль, — отрывисто произнес Андрей. — Там двойная защита. Даже если корабль развалится, модуль, под прикрытием обломков, преодолеет барьер.

— Криогенный сон?

Он кивнул, подтолкнув ее к дверям ходовой рубки.

— Это еще не смерть, Лиза. Когда-нибудь нас найдут.

Возвращение в мир было совершенно безболезненным.

Никаких постэффектов после долгого криогенного сна, сознание очнулось, словно бы и не засыпало в ледяной тиши низкотемпературного саркофага.

Как будто в темной комнате внезапно включили свет.

«Где я?»

Хороший вопрос.

Лиза заставила себя отрыть глаза и осмотреться, но тут же зажмурилась, едва не вскрикнув. В животе похолодело, будто она падала в бездну.