Латышев не отвел взгляда.

— Ситуация под контролем. Мы отбили атаку, не потеряв никого из людей.

— Это было… Страшно?..

— Да. Чуждые механизмы используют плазму и генераторы искусственного тяготения. Их вооружение превосходит наше. И, тем не менее, мы выберемся. Десять сегментов уже под защитой периметра. После стыковки боевого модуля с силовой установкой у нас появилась возможность уничтожать аппараты противника на дальних подступах.

— Это… Хорошо… Докладывай мне… Почаще…

— Я буду отчитываться каждый час, адмирал.

— Спасибо… Саша… Иди… И не повтори… моей ошибки…

— Итак. Какой информацией о противнике мы располагаем? — Криган задал вопрос, не оборачиваясь, глядя на далекий горизонт.

Горкалов расположился поудобнее в кресле.

— Нас ожидает комплекс противокосмической обороны, принадлежащий неизвестной расе, — ответил он. — Отдел внешней разведки располагает следующими данными: во-первых, упомянутый комплекс разрушен на девяносто процентов, но, тем не менее, обломки продолжают удерживаться на орбитах, образуя определенную инфраструктуру, часть компонентов которой до сих пор действует.

— Откуда информация?

— Фрегат «Аргон» совершил попытку сближения с обломками. В результате он был атакован, подвергся электромагнитному удару, а затем попал в гравитационную ловушку. Дальнейшая судьба корабля и экипажа неизвестна.

— Источник гравитационного поля находился на самой планете, надо полагать?

— По данным дистанционного мониторинга, да. Аппаратура слежения зафиксировала его координаты.

— Значит, «Аргон» сгорел? — уточнил Криган. — Я понимаю, что значит войти в плотные слои атмосферы не по расчетному курсу посадки, а под воздействием внешних сил. Там НЕКОГО спасать.

— Здесь ты не прав, Анри. «Аргон» современный корабль, построенный с учетом многовекового опыта, он спроектирован с огромным запасом прочности, а его экипаж можно считать лучшим во флоте. По данным наблюдения, силовые установки фрегата осуществляли противодействие гравитационному лучу, пока корабль не снизился до десяти километров. Далее «Аргон» в аварийном режиме разделился на четырнадцать автономных сегментов, которые выходили из зоны действия аномальной гравитации и осуществляли посадку, используя собственные двигатели. Это позволяет утверждать, что экипаж жив и нуждается в срочной эвакуации.

Горкалов сделал глоток воды.

— Вопрос в следующем: как нейтрализовать остаточные системы глобальной противокосмической обороны? Наша задача состоит именно в этом. Мы должны обеспечить кораблйм флота безопасный запуск эвакуационных модулей.

— Они там, в штабе флота, рехнулись? — возмутилась Эллен. — Чтобы сломать оборону, нужно знать ее структуру, слабые, уязвимые места.

— Ты права, — согласился Илья Матвеевич. — Мы ничего не знаем. Более того, нам будут противостоять автоматические устройства с абсолютно чуждым программным обеспечением. Мы не можем поразить его вирусами, переподчинить своей воле… Ни один традиционный способ не подходит. Поэтому я предлагаю импровизировать.

— Как?

— Эллен, Анри, вы наиболее опытны в вопросах защиты и нападения. Разве в своей практике вам не приходилось встречать принципиально незнакомые системы?

— Приходилось, — ответил Криган.

— Да, но любая «незнакомая» система неизбежно строилась на базе известных тебе технологий, — заметила Эллен. — Ты знал, что искать, и потому находил. Что будем искать мы?

— У нас есть единственный ориентир — источники энергетической активности. Сильное магнитное поле исключает применение беспроводных технологий, между отдельными узлами орбитального комплекса, вероятно, существует лазерная связь, но отдельные узлы в своей структуре неизбежно должны использовать кабели.

— Не факт. Скорее их корпуса надежно экранированы. А внутри может располагаться все что угодно.

— Тем не менее, у нас есть шанс. Шанс нарушить работу этой гипотетической «начинки» и тем самым обезвредить функциональные узлы.

— Ответьте мне на один вопрос: почему флот не применит такой простой, но эффективный способ, как стандартные системы вооружений? Расстрелять к фрайгу орбитальные конструкции, а на гравитационный луч «подсадить» парочку хороших бомб?

— Ответ отрицательный. — Горкалов встал и по давней привычке прошелся по террасе, заложив руки за спину. — Значит, так: любой грамотно построенный комплекс планетарной обороны должен обладать определенными характеристиками. Во-первых, автономность отдельных узлов. Во-вторых, резервирование — каждая цепь должна дублироваться. Затем, — продолжал рассуждать Илья Матвеевич, — обязательное наличие внешнего мониторинга для координации и планирования. При этом каждый элемент системы, по определению, может действовать автономно, в отсутствие четких внешних директив. Далее — мобильность, то есть предусмотренная возможность для отдельных модулей отстыковываться от базовых точек и перемещаться в район наибольшей угрозы. Зоны ответственности стационарных узлов должны перекрывать друг друга приблизительно на пятьдесят процентов. Затем — послойная структура, эшелонированная на разных орбитах, наличие аванпостов, систем раннего оповещения, пассивных датчиков, не выдающих своего присутствия.

— Да, еще минные поля, широкий спектр средств поражения целей, возможность самоподдержания или даже наращивания мощности при наличии лимита времени, разумеется, — дополнил слова Горкалова майор Лерватов.

— Верно. При таком раскладе операция флота без точной предварительной разведки — самоубийство. Наверняка в инфраструктуру оборонительных сооружений входят датчики с широким охватом, вынесенные над плоскостью эклиптики. К тому же источники энергетической активности скрыты среди обломков. Там миллиарды тонн весьма прочных конструкций, которые удерживаются в параметрах заданных траекторий при помощи неизвестных нам технических приемов. Удерживаются уже примерно миллиард лет, к слову сказать. Более того, датчики зафиксировали, как в сторону снижающегося «Аргона» двигались десять неопознанных объектов.