Латышев перешел на бег. Сервомоторы тяжелого скафандра работали с едва слышным ритмичным присвистом, на экранах бронированного гермошлема в паутине координатной сетки уже запутался снижающийся «лепесток», и рука с ОРКом резко пошла вверх, опережая движение раскрывающихся сегментов штурмовика.

Сердце бешено молотило в груди, система жизнеобеспечения уже не справлялась с обилием адреналина в крови…

«Лепесток» несся прямо на него, с воем рассекая воздух.

Латышев, как в тумане, видел щель, растущую меж раскрывающимися сегментами, в такие секунды разум уже не успевает за машинальными действиями тела, — он резко припал на колено, обеспечивая дополнительный упор при стрельбе, и залпом разрядил ракетную установку.

Штурмовик разорвало двумя прямыми попаданиями всего в десятке метров от земли — два реактивных снаряда попали точно в зазор между сегментами брони, вокруг, со звоном ударяясь об остекленевший песок, дождем сыпались обломки, один из них ударил Латышева в грудь; не удержав равновесия, капитан упал на спину и вдруг понял — это конец.

Из багряных сумерек на него пикировал еще один штурмовик.

Он отчетливо видел раскрытые сегменты брони, подвеску плазмогенератора под вторым, цилиндрическим корпусом — страшное по своему смыслу видение длилось менее секунды… Затем Вселенную поглотил ослепительный огонь, который объял усыпанную обломками ложбину, вновь расплавив песок, обдав бронескафандр адской температурой, от которой начал плавиться слой керамли-товых пластин, превращая гибкую, прочную оболочку в подобие статуи…

Когда «лепесток» вышел из губительного пике, бронескафандр Латышева уже начал медленно тонуть в размягченной стекловидной массе.

— Командир!!!

Крик в коммуникаторе бился ледяным холодом потери.

Хоук, который видел все, резко развернулся.

Вокруг него с бешенной скоростью кружили два штурмовика, оба были повреждены ударами плазмы основных орудий периметра, и теперь что-то не ладилось в их системах — вместо того чтобы атаковать, они пытались выполнить построение для гравитационного удара.

Хоук не мог точно прицелиться на такой короткой дистанции при бешеной скорости круживших вокруг него объектов, и потому выпустил ракеты, доверившись компьютерной системе наведения.

Один из «лепестков» внезапно вспыхнул, превратившись в горящий болид, второй, потеряв напарника, тут же изменил тактику действий: резко затормозив, он покачнулся в воздухе и начал раскрываться, удерживая человека под прицелом плазмогенератора.

«Ну вот и все…»

Хоук медленно отступал, поливая штурмовик из автоматического орудия, но тщетно, — снаряды лишь царапали его броню, — даже раскрывшись, «лепесток» оставался неуязвим для легких типов баллистического оружия.

Хоук понимал — жить осталось доли секунды, и в этот миг, когда душа, сжавшись в крохотный комок, уже была готова расстаться с телом, пыльный, задымленный воздух внезапно пронзил шипящий лазерный разряд.

«Лепесток» разрезало пополам.

Хоук оторопело посмотрел вверх и вдруг увидел бледные энергетические образования, которые снижались от границ низкой клубящейся облачности и внезапно, безо всякого объяснимого перехода, теряли форму, растворялись в пыльном воздухе, превращаясь в разряды когерентного света!..

Несмотря на его чудесное спасение, первой мыслью сержанта была страшная догадка: наверное, это еще один вид адских порождений проклятой планеты…

— Отступаем!.. — выкрикнул он в коммуникатор, не зная, слышит ли его кто-нибудь из взвода.

Он ничего не понимал. Вокруг продолжали взрываться пораженные лазерными разрядами «лепестки» — происходящее походило на бред… Пока затуманенный взгляд сержанта не уловил в багряных небесах знакомый, характерный ореол от работающих двигателей планетарной тяги, и почти тут же тугой шквал ракетно-лазерного огня ударил из поднебесья.

Хоук без сил опустился на колени.

С небес спускались десантно-штурмовые модули.

Три крейсера Конфедерации Солнц, осуществив переход в трехмерный континуум, держались на удалении в несколько световых секунд от опоясывающих планету защитных сооружений.

Адмирал Сокура поддерживал связь с командирами кораблей через две вертикали, сотни специалистов-мнемоников обеспечивали устойчивый канал обмена данными, оперативно принимая отчеты и отправляя командные директивы.

Центральный узел Гиперсферных Частот, расположенный на орбите безымянного планетоида, входил в комплекс недавно введенных в строй резервных сооружений, мощности которых с избытком хватало, чтобы в любой момент на аппаратуру орбитальных станций могли быть перенесены как информационные каналы сети Интерстар, так и основополагающие структуры, обеспечивающие гиперсферную навигацию военного и гражданского флотов.

— Адмирал, срочный вызов.

Николай Сокура обернулся. Как не вовремя, но зыбкие очертания фантома, вторгшегося в зал управления, уже принимали достаточную материальность, чтобы он понял — разговора не избежать.

Шейла не показалась ему разгневанной. Ее лицо хранило спокойствие, но это вовсе не означало отсутствие душевной бури.

Она подошла к адмиралу, и мягкое сияние стасис-поля на время укрыло их от взглядов и слуха работающих в зале специалистов.

— Ник, как ты мог?! — В голосе президента Конфедерации прорвались хорошо знакомые, звенящие, металлические нотки.