— Бумаги? Артем, ты же знаешь, что бумагам цена — копейка. Главное — люди. Давай-ка мы самого героя и спросим.

Алим повернулся к помощнику, который тенью продолжал стоять чуть сзади и справа, сделал какой-то жест, и тот моментально поспешил за сцену. На самой сцене вовсю продолжали выступать какие-то молодые ребята, объединившиеся в группу со странным названием «Go West!». Они скакали по сцене, пели хип-хоп и рэп, но гостям нравилось, а это было для Алима главным. А через пару минут возле Павлова и Алима появился Клим Чук.

Артем еще ни разу с ним лично не беседовал и не встречался. С первого взгляда он ему не понравился. Полуоткрытый рот, бегающие глаза, расширенные зрачки, козлиная бородка и редкие усики. Вихляющаяся походка, полуспущенные джинсы. Павлов не понимал, что в нем может привлекать стильного, холеного и очень-очень богатого Алимджана Фархутдинбекова.

— Папуля, привет! Ты меня звал?

Певец как-то расхлябанно присел на подлокотник кресла Алима, и тот молча кивнул и улыбнулся адвокату:

— Видишь, брат? Я для него не продюсер, а «папа». Вот тебе и весь ответ. Извини. Твое право против семейного не катит.

— Да уж. Тогда у меня вопрос к «сыночку». Позволишь?

— Конечно. Сынок уже совершеннолетний. Хотя соску все еще сосет. Не могу его отучить никак эту гадость курить! — Алим махнул рукой, но по тому, как напряженно сверлил он из-под полуприкрытых век Павлова своими черными как вишня глазами, было ясно: для него сейчас главное — не «соска» Клима Чука.

— Федор Петрович, — обратился Павлов к Чуку по имени-отчеству.

Тот скривился, но промолчал.

— Скажите, вы подписывали когда-либо, с кем-либо, какой-либо контракт? Имеется в виду продюсерский или авторский договор?

— Ну? Может, и подписывал. А что? Я тебе что? Все должен… — начал, кривляясь, Чук, но его вдруг резко одернул Адимджан.

— Ну-ка, прикуси язык! — схватил он певца за руку и стиснул изо всех сил. — И пасть прикрой!

Клим закусил губу и застонал:

— Уйя-я-а-а! Алимчик, папулечка, больно же! А чего он лезет?

Алим отпустил его и вытер свою ладонь о салфетку. Улыбнулся Павлову как ни в чем не бывало:

— Извини, брат. Молодой. Невоспитанный. Вот и приходится его воспитывать. А ты, — ткнул он указательным пальцем в спину Клима Чука, — ответь уважаемому человеку.

— А что я? Я ничего, — забубнил тот, — я не подписывал ни с кем ничего.

Артем едва заметно приблизился.

— А как же договор с продюсером Иосифом Шлицем и с компанией «Олл старз»? Разве не помните? Всего-то два года тому назад. Ну, как? Припоминаете?

Глаза Клима забегали. Он чувствовал, что этот случай не из тех, когда Алим берет все на себя и решает что-то за него, как за ребенка.

— Ну-у-у… не помню. А что вы мне про Шлица рассказываете? Он вообще умер! Я теперь никому ничего не должен! Ясно?!

Алимджан, видимо довольный решительностью подопечного, улыбнулся.

— Никому и ничего. Видишь, Артем. Ответил он?

Артем кивнул:

— Ответил, Алим. Только он глубоко заблуждается! Со смертью Шлица, хоть она так выгодна оказалась многим, — он обвел рукой вокруг стола, — права не прекратились. Они перейдут Медянской Виктории. Она фактически ими и сейчас должна распоряжаться.

Олигарх всплеснул руками:

— Так пусть распоряжается! Кто ей не дает?

— Не дают, Алимджан Джабраилович! Не дают! Все вдруг решили поделить этот пирог, который Иосиф выпекал всю жизнь. Даже тебе кусок достался.

В подобных юридически значимых случаях Алим должен был знать все как есть, без малейших умолчаний.

— Какой кусок? — насторожился именинник.

— Вот этот! — Павлов указал на все еще сидящего рядом Клима.

Тот уже нацепил неведомо откуда вытянутые наушники и слушал «Ай-под», совершенно не заботясь тем, что два зрелых, много значащих в своих кругах человека говорят о нем. Артем покачал головой.

— Только, скорее, не «какой» кусок, а кусок «чего». Видимо, кусок «г».

— Иди! — столкнул Чука с кресла Алимджан, и тот сразу же убежал.

«Словно собачка», — подумал Артем и глянул на олигарха. Тот улыбнулся:

— Слушай, брат. Ну что нам делить? Я же этого парня взял в дом, чтоб помочь ему. Мне его деньги — тьфу! Сам понимаешь! Хочу из него человека сделать. Певца большого. Отучить от привычек дурных. Чтоб не курил, не пил, не нюхал. Понимаешь? Если вдове этой что надо, пусть сама ко мне придет. Хочешь, с тобой? Приходите. Поговорим. Может, я все решу без бумаг всяких? По-человечески. По-братски. А? — и в знак особого расположения протянул правую руку.