– Константин Иванович Косяков, – доложил боец невидимого фронта, возглавляемого Витькой Полутрупом. – Можно просто – Бумбокс.

– Еще проще было бы Косяк, – недовольно буркнул я.

– Оно, может быть, и проще, зато не оригинально. Косяков в Московии, поди, пруд пруди. А вот Бумбокс – только я один. В единственном, так сказать, лице и числе.

Ну что ж, если человек хочет быть счастливым – так пусть будет им! Я, в принципе, ничего не имел против Бумбокса.

– Кстати, к нам тут еще один «косяк» заглядывал, пару часов назад. Думал, что у нас здесь филателистический магазин. Даже альбом с марками из портфеля достал, хотел мне показать. Еле его выставила. А после я вот что нашла.

Лоя подошла ко мне и сунула под нос узенькую стеклянную пробирку с притертой крышечкой. На дне, если как следует присмотреться, можно было заметить блестящую металлическую точку, похожую на капельку ртути.

Я достал свой доведенный до ума коммуникатор и включил систему сканирования. Приборчик тоненько, протяжно запел.

– Давненько у нас клопов не было. – Я протянул пробирку Ансу. – Помучай его, может, расскажет, кто и зачем его сюда прислал.

– Вам, может быть, еще чаю налить? – любезно предложила Бумбоксу Лоя.

– Нет-нет, спасибо, я уже, – не очень решительно отказался тот.

Должно быть, конфеты ему понравились.

Лоя двумя руками взяла вазочку и с улыбкой протянула ее Бумбоксу.

И чем это так очаровал ее этот лысый?

Косяков, так его, Константин Иванович с благодарностью улыбнулся в ответ и выгреб из вазочки аж три за раз конфеты.

И в тот момент, когда Бумбокс повернулся ко мне вполоборота, я приметил у него на затылке узенький, почти незаметный «зулусский» ободок.

– Давно увлекаетесь? – полюбопытствовал я, указав на контактный адаптер.

– Нет. – Бумбокс развернул конфету и сунул в рот. – Чуть больше месяца. Но быстро втянулся.

– А работать не мешает?

– Ничуть. Скорее, даже наоборот, придает особый интерес и шарм. Все, вроде бы, знакомое, но ощущения новые.

– Да ну? – недоверчиво скривился я. – И кем же вы сейчас себя ощущаете?

Бумбокс вскинул лысую голову, свел колени вместе, прижал ладони к бедрам и молодцевато хлопнул голыми пятками.

– Унтер-офицер пятого лейб-гвардейского драгунского полка Его Императорского Величества!

Смотрелось это невыносимо комично. Особенно при том, с какой уверенностью в правоте своих слов, ни чуточки не рисуясь и не играя, произнес это Костя Косяков.

Гамигину тоже было смешно.

А вот Лоя как-то странно глянула на меня, недовольно фыркнула и, не сказав ни слова, ушла к себе.

После этого и мне стало как-то не по себе. Черт знает, какая роль была отведена мне в игре, владевшей умом Бумбокса? Может быть, в его игровой схеме я был тем самым Государем Императором, драгуном которого как раз и являлся унтер-офицер Косяков? Ну, право же, это не по мне.

Чтобы скрыть неловкость, я снял шляпу и помахал ею перед лицом.

– Вы знаете, для чего вы здесь?

– Так точно!

– Эй! Эй! – Я пощелкал пальцами, как врач, проверяющий рефлексы пациента. – Вернитесь в реальность, уважаемый!

Вот так посмотришь на человека и не поймешь, бредит он или дурака валяет. Взгляд ясный, дыхание ровное, голос четкий.

– Мне надо задать вам пару вопросов.

– Всегда готов!

Я на секунду задумался.

– Чаю не хотите?

– Благодарствую! Меня Матушка-Императрица уже напоила!

Так. Матушка-Императрица – это, по всей видимости, Лоя.

Я посмотрел на присевшего на край стола Анса. Интересно, а ему какая роль отведена?

– Не надо на меня так смотреть, – погрозил пальцем демон.

– Тут у меня принц заморский, – небрежно кивнул я на Гамигина. – Заехал, понимаешь, в гости.

– Никак нет, Ваше Императорское Величество! Ошибаетесь! Се не принц, а Маханя Гнидополк – Ваш придворный Каратель! Честь ему и хвала!

– Ну, хорошо, пусть будет Карателем, – не стал спорить я.

– Ладно, вы тут развлекайтесь, а я пойду покараю вот этого клопика.

Анс показал нам пробирку, в которой сидел отловленный Лоей жучок, и удалился к себе в лабораторию.

Я кинул шляпу на стол.

– Все, Бумбокс. Давай говорить серьезно. У меня нет больше времени на игры.

Оказалось, что достаточно было обратиться к человеку по имени, чтобы он вышел из игры. Какой-то игровой процесс у него в подсознании, наверное, продолжался – взгляд Бумбокса то и дело съезжал на сторону, как будто он наблюдал за невидимым мне объектом. Но теперь он, по крайней мере, говорил и вел себя как вменяемый.