К вечеру 27 июня 21-я танковая дивизия оказалась в весьма угрожающем положении. Дивизия никак не могла сломить сопротивление новозеландцев (хотя ей удалось рассеять большую часть их транспортного парка) и оказалась перед угрозой быть рассеченной на две части. Один английский танковый полк, 2-й драгунский, угрожал 21-й дивизии с востока, другой, 3-й территориальный, наступал с запада. Более того, дивизия была безнадежно отрезана от 15-й танковой дивизии (наступление которой в восточном направлении было остановлено 22-й английской бронетанковой бригадой) и почти не имела боеприпасов и горючего.

Во второй половине дня 27 июня Роммель выехал в 90-ю легкопехотную дивизию, которая под его личным руководством обошла левый фланг X корпуса и вскоре после наступления темноты перерезала прибрежную дорогу примерно в 20 милях восточнее Мерса-Матруха. Все это, без сомнения, весьма беспокоило английское командование, но при здравом рассуждении оно должно было понять, что куда большая опасность уничтожения грозит именно танковой армии. 90-я легкопехотная дивизия численностью всего около 1600 человек удерживала приморское шоссе примерно в 15 милях от ближайших частей Африканского корпуса и едва ли была способна оказать сопротивление X английскому корпусу, который она столь дерзко отрезала. 21-я танковая дивизия располагалась к востоку от Минка– Кайм и целиком находилась во власти 2-й новозеландской и 1-й бронетанковой дивизий. 15-я танковая дивизия и итальянский бронетанковый корпус были слишком слабы для того, чтобы прорваться перед позицией XIII корпуса и прийти на выручку 21-й дивизии. Надо сказать, что Роммель был настолько уверен в нашей победе, что в 17.22 отдал приказ 21-й танковой дивизии «быть в готовности ближе к ночи начать преследование противника в направлении на Фуку». Все это демонстрирует, что Роммель питал совершенное презрение к противнику и понятия не имел об опасности своего положения.

Маршал Фош как-то заметил, что «битва проиграна только тогда, когда начинаешь думать, что она уже проиграна», и это высказывание полностью применимо к обстановке в районе Мерса-Матруха 27 июня. Во второй половине дня генерал Готт решил, что ввиду «продвижения противника в южном направлении, угрожающего восточному флангу новозеландцев, он считает небезопасным оставаться в районе Сиди-Хамза-Минка-Кайм». В соответствии с этим он отдал 2-й новозеландской и 1-й бронетанковой дивизиям приказ отойти на линию Фуки. Готт при этом явно руководствовался словами Окинлека о том, что ни одна часть 8-й армии не должна быть отрезана от основных сил и что решающего сражения ни в коем случае нельзя давать в районе Мерса-Матруха. К несчастью для англичан, вследствие серьезных перебоев в работе их связи, X корпус в Мерса-Матрухе не знал, что XIII корпус полным ходом отступает к Фуке, до 4.30 утра [135] .

В ночь с 27 на 28 июня 1-я английская бронетанковая дивизия отошла к югу от 21-й немецкой танковой дивизии, но новозеландцы прорвались через боевые порядки этой дивизии и в ходе жестокой рукопашной схватки нанесли серьезные потери нашей пехоте [136] . Тем не менее мы все же отделались довольно легко, если учесть силу удара превосходящих сил противника.

28 июня 90-я легкопехотная и итальянские дивизии окружили Мерса-Матрух и изготовились к штурму крепости, а Африканский корпус продолжил наступление в направлении на Фуку. Вечером 28 июня 21-я танковая дивизия достигла высот, господствующих над Фукой, и разбила остатки 29-й индийской бригады, а также захватила две транспортные колонны с грузом бомб и много автомашин.

В ночь с 28 на 29 июня X корпус попытался вырваться из Мерса-Матруха. При этом в темноте произошла ожесточенная рукопашная схватка между англичанами и нашими войсками, окружившими город. Несмотря на тяжелые потери у окруженных, мы не смогли воспрепятствовать прорыву основной массы их войск из окружения. Одна из прорывавшихся колонн противника выбрала себе путь прямо через командный пункт танковой армии. Такие вещи случаются в ходе войны в пустыне, и именно по этой причине мы сформировали специальное подразделение для обороны штаба армии. Но схватка была столь жестокой, что на помощь этому подразделению были вынуждены прийти офицеры штаба. Я хорошо помню, как стрелял из автомата во время этого боя. Роммель ничуть не преувеличивал, когда написал, что «ту неразбериху, которая царила в ту ночь, трудно себе представить» [137] .

Утром 29 июня 90-я легкопехотная дивизия вошла в Мерса-Матрух, а 21-я танковая дивизия перехватила несколько английских колонн около Фуки и взяла в плен еще 1600 человек. В ходе сражения за Мерса-Матрух мы взяли 8 тысяч пленных, а также много орудий, автомашин и большое количество военного снаряжения. 50-я дивизия англичан и 10-я индийская дивизия были в такой степени дезорганизованы, что не могли сыграть значительной роли в ходе первых боев за Эль-Аламейн. Изрядно потрепана была и новозеландская дивизия. Возможно, судьба была благосклонна к Роммелю, но сражение при Мерса-Матрухе, безусловно, закончилось блистательной победой германского оружия, которая вселила в нас надежду, что мы сможем отбросить 8-ю армию с позиции у Эль-Аламейна.

Штабные офицеры могут, конечно, сегодня рассуждать о том, было ли верным решение Роммеля двигаться к Эль-Аламейну сразу же после победы при Мерса-Матрухе. В принципе всегда желательно преследовать отступающего противника, и тем не менее было бы лучше, если бы Роммель остановился на несколько дней. Войска отчаянно нуждались в отдыхе, а короткая передышка могла восстановить их силы. Наша авиация смогла бы в этом случае перебазироваться ближе к передовым частям, а мы тем временем отремонтировали хотя бы часть танков и пополнили бы боеприпасы. Следовало помнить, что в Эль-Аламейне нам предстоит сражаться с частями, у которых было вдоволь времени для отдыха и подготовки к боям. 1-я южноафриканская дивизия находилась на позициях в Эль-Аламейне уже примерно неделю, а 6-я новозеландская и 18-я индийская бригады до сих пор вообще не принимали участия в боях. Африканскому корпусу и 90-й легкопехотной дивизии, ослабленным потерями и предельно вымотанным, предстояло брать заранее подготовленные рубежи, которые решительно обороняли войска противника, пребывающие в хорошей физической форме [138] .

Днем 29 июня 90-я легкопехотная дивизия двинулась по проходящей вдоль берега моря дороге на Эль-Дабу, причем за ней вплотную следовали XXI итальянский корпус и дивизия «Литторио». Уже в сгустившихся сумерках 90-я дивизия заняла Эль-Дабу, и, миновав горящие склады, встала лагерем примерно в 15 милях западнее опорного пункта Эль-Аламейн. Было бы хорошо, если бы Африканский корпус тоже выбрал относительно простой путь по приморской дороге, но Роммель не терял надежды отрезать часть английских сил, отведенных от Мерса-Матруха, и поэтому направил корпус на Эль-Кусейр [139] . Вечером 29 июня Африканский корпус встретился с 1-й бронетанковой дивизией, спешащей назад к Эль-Аламейну, но серьезного боя так и не произошло (возможно, потому, что обе стороны устали до предела). Этот марш по чрезвычайно трудной местности привел к дополнительному расходованию моторесурса танков и столь драгоценного для нас горючего.