21 октября Верховное командование вермахта получило приказ Гитлера приступить к подготовке планов по оккупации остававшейся свободной территории Чехословакии. Это было откровенным вторжением в сферу компетенции Генерального штаба, из ряда выходящим событием. Поначалу отдел национальной обороны ОКВ просто принимал и передавал начальнику ОКВ планы, подготовленные Генеральным штабом, а потому сотрудники отдела заслужили у Гальдера прозвище «плагиаторы». Но при «капрале Гитлере» все шутки, касающиеся ОКВ, мгновенно вышли из моды.

Зимой 1938 года Гитлер пошел еще дальше и приказал Генеральному штабу прекратить заниматься планами подготовки к будущей войне и сконцентрировать все внимание на формировании и обучении армии. В первый момент Генеральный штаб увидел в этом искреннее желание Гитлера к установлению мира. На самом деле Гитлер просто не доверял Генеральному штабу и стремился ввести его в заблуждение. Довольно странно, что планируемый государственный переворот остался нераскрытым, и Гитлер так никогда и не узнал, как близок он был к гибели в 1938 году. Но своим звериным чутьем он чувствовал присутствие опасности и теперь упорно двигался к намеченной цели, стремясь свести функции Генерального штаба к рутинной работе.

Такова была общая тенденция того времени. Ни один чиновник не знал, чем занимается другой. Отдел отделялся от отдела непроницаемыми стенами. В близком окружении Гитлера не было высокопоставленных офицеров, и никто не мог даже предположений делать относительно того, что творится в голове фюрера. Позже Кейтель жаловался, что Гитлер сознательно сбивал всех с толку. В Нюрнберге Редер заявил, что Гитлер всегда знал, чего он хочет, а вот другие были лишены подобной привилегии. Мартовские события все поставили на свое место.

Заявляя во всеуслышание о поддержке словацкой независимости, Гитлер под предлогом угрозы нападения с воздуха приступил к аннексии Чехословакии. Преемника Бенеша, доктора Эмиля Гаху, вызвали в Берлин и силой заставили подписать соглашение, на основании которого рейх стал осуществлять протекторат над Богемией и Моравией. Председатель несуществующего тайного совета министров фон Нейрат стал протектором, и Словакии позволили наслаждаться независимостью под крыльями германского орла. Весьма сомнительная честь!

Незадолго до окончания чехословацких событий Гитлер принял в рейхсканцелярии инструкторов из Военной академии. Один из присутствующих отметил, что Гитлер, поначалу казавшийся утомленным, принял возбуждающее средство, по всей видимости, одно из тех, которыми его снабжал профессор Морелль. После этого Гитлер оживился и заявил, что, если что-то идет прямо в руки (это «что-то» было, конечно, Чехословакией), он, естественно, не отказывается. Так бы на его месте сделал любой. Затем он с искренним ликованием объяснил (он даже подпрыгивал от возбуждения), как измывался над Гаху и заставил принять свои условия. Так он поступит с каждым государственным деятелем, заявил фюрер, который воспротивится его воле.

Когда 15 марта немецкие танки двигались по замерзшим дорогам Богемии к Праге, можно сказать, что это было началом финального акта развернувшейся драмы. Еще совсем недавно Гитлер гарантировал независимость государства, в которое вторгался, а теперь весь мир узнал, что никакие торжественные обещания Гитлера ничего не стоят.

События развивались с ужасающей быстротой. Италия захватила Албанию. Польша отказалась от предложения Гитлера разделить Украину в обмен на польский коридор. Англия, быстро усвоившая мюнхенский урок, выступила с серией гарантий в отношении Румынии, Греции и, в первую очередь, Польши. А затем наступило 28 апреля, ставшее для Германии днем англо-германского морского соглашения.

В этот день Гитлер выступил в рейхстаге с речью, в которой осудил Польшу, Англию и президента Соединенных Штатов, который был настолько бестактен, что призывал его уважать свободу малых народов. Однако не это было самым главным в выступлении. Англо-германское морское соглашение – вот что занимало все его помыслы. Соглашение, проложившее путь для грандиозного проекта, связанного с перевооружением (так называемый план «Z»), который предусматривал строительство десяти крупных боевых кораблей, четырех авианосцев, ста пятидесяти восьми эсминцев, порядка двухсот пятидесяти подводных лодок и около шестидесяти других военных кораблей.

3 апреля Гитлер приказал Кейтелю готовить нападение на Польшу; операция получила название «Вайс». Соответствующие распоряжения незамедлительно были направлены Верховному главнокомандующему сухопутными войсками и начальнику Генерального штаба. Кейтель был полон дурных предчувствий. Он отдавал себе отчет, что Германия не готова к военным действиям. Даже Кейтель не мог сказать, когда Германия наконец-то сможет вступить в войну. На Нюрнбергском процессе он заявил, что генералы не хотели войны. Они вынужденно выполняли приказы фюрера, и после победы в Мюнхене стало невозможно противиться его воле.