И вскоре начали поступать сведения о вклинении противника в оборону советских войск на стыке 5-й с 6-й армией (участок до 100 км), где противник наносил свой главный удар силами шести пехотных и одной танковой дивизии. Там он нанес поражение 87-й и 124-й стрелковым дивизиям и вклинился на советскую территорию на глубину до 30 км.

В полосе 26-й армии день 22 июня прошел в оборонительных боях по рубежу реки Сан войск 8-го стрелкового корпуса. В полосе 12-й армии на всех направлениях атаки незначительных сил противника также были отражены.

Тяжелой была и воздушная обстановка. Авиация противника практически полностью захватила господство в воздухе. Авиация Юго-Западного фронта (четыре авиационные дивизии) в этот день совершила всего 100 самолето-вылетов, прикрывая район второстепенного значения (Шепетовка, Тернополь), армейская авиация практически бездействовала, приводя себя в порядок после первых внезапных налетов вражеской авиации на ее аэродромы. Только по официальным данным, потери авиации Юго-Западного фронта в первый день войны достигли 180 боевых машин, но, вероятно, они были значительно б'oльшими.

В результате непонимания истинного положения дел, между войсками, терпящими поражение на фронте вблизи границы, и вышестоящими штабами, пока не знавшими об этом, вскоре возникли нервозные отношения, вплоть до непонимания и угроз, что также не способствовало качественному управлению операциями фронта и армий. Действия командующего и штаба Юго-Западного фронта 22 июня 1941 года настолько обеспокоили И.В. Сталина и С.К. Тимошенко, что вечером этого дня было принято решение в срочном порядке направить туда начальника Генерального штаба Г.К. Жукова.

Известно, что Г.К. Жуков прибыл на Юго-Западный фронт 23 июня 1941 года и пробыл там до 26 июня. Ничего конкретного за это время он не сделал. В это время наступление войск противника на направлении главного удара продолжалось, его резервы еще не были введены в сражение, а в воздухе полностью господствовала фашистская авиация. В этих условиях оставалось только перейти к обороне и постараться остановить противника на тыловых рубежах. Но Георгий Константинович не был сторонником оборонительных действий.

Утром 26 июня соединения 1-й танковой группы противника захватили Дубно и начали продвижение на Острог, глубоко охватывая фланги 5-й и 6-й армий. Многим советским военачальникам, в том числе и Г.К. Жукову, становилось ясно, что План прикрытия государственной границы силами армий первого эшелона терпит крах. Нужно было принимать новое стратегическое решение. Григорий Константинович отдает приказ командующему Юго-Западным фронтом отложить на некоторое время проведение фронтового контрудара, а сам убывает в Москву.

К тому времени в полосе войск Юго-Западного фронта противник, осуществляя давление на войска всех армий, направление главного удара с полосы 5-й армии постепенно начинает переносить на юг, стремясь оторвать от 5-й армии 6-ю армию и выйти во фланг и тыл 6-й армии. Соединениям 5-й армии также грозит окружение. Тяжелой остается обстановка и на южном крыле фронта: штаб фронта практически потерял управление находящейся там 12-й армией.

Прибывший в Москву Г.К. Жуков в докладе И.В. Сталину и С.К. Тимошенко всячески выгораживает командующего Юго-Западным фронтом, доклады-вая об упорной обороне его войск на неподготовленных рубежах. Он доказывает необходимость отхода на новые рубежи с целью выравнивания фронта и использования условий местности. В результате этого в конце 26 июня в Генеральном штабе принимаются два важных решения. Первое – начать с наступлением темноты отвод армий Юго-Западного фронта на рубеж рек Стоход, Стырь, городов Кременец, Золочов, Стрий, Долина, Вышкув и перенести пункт управления фронта с Тернополя в Новоград-Волынский, а воздушный пункт управления – в Проскуров. Второе – о передаче 12-й армии из состава Юго-Западного фронта в состав вновь сформированного Южного фронта.

Но и это не позволило стабилизировать фронт обороны советских войск. Наступление противника продолжалось. На командном пункте Юго-Западного фронта преобладало пессимистическое настроение. Основные отделы ввиду отсутствия достоверной информации из войск не могли качественно разрабатывать необходимые боевые документы. Поэтому начальники этих отделов были вынуждены загружать подчиненных офицеров второстепенной работой, в результате которой разрабатывалось множество никому не нужных документов. Обстановку нагнетал и тот факт, что именно в этот день (28 июня) покончил жизнь самоубийством член Военного совета фронта корпусной комиссар Н.Н. Вашугин. Причина этой трагедии так и осталась неизвестной, но сам факт отрицательно повлиял на складывающуюся обстановку.