Е.А. Долматовский пишет: «Брама остается крепостью – без крепостных стен, башен и рвов. После нескольких безнадежных попыток войти в лес враги, видимо, предлагают взять ее осадой, заставить выползти и сдаться голодных и израненных людей. Но, как говорится, не на таких нарвался корпус егерей!

Непонятно, откуда брались у людей силы, но они вставали, вновь брались за оружие, с боем пробивались или погибали в бою».

Группа кавалеристов 21-го кавалерийского полка была оставлена генералом С.Я. Огурцовым в Зеленой браме как заслон. Это уже заслон заслона, последняя наша позиция. Для этого заслона были выделены четыре последние пулемета и собраны последние патроны. При отражении атак противника вода в «максимах» закипала, и раскаленные стволы пытались остудить охапками росистого сена. Но можно ли было остудить росой пулеметы в бою?

Пора подводить итоги боев в районе Умани. Утром в этот город вылетают начальник генерального штаба сухопутных войск Германии генерал Ф. Гальдер, начальник оперативного отдела генерал Хайзингер и прибывают начальник штаба группы армий «Юг» генерал Зоденштерн и начальники штабов 6, 11, 17-й армий и 1-й танковой группы. Высокое совещание собирается в здании Педагогического института, одна из аудиторий которого специально подготовлена для этого мероприятия.

Ф. Гальдер констатирует, что поставленные задачи войсками группы армий «Юг» в районе Умани полностью выполнены, и ставит перед войсками новые задачи. Однако при этом он отмечает, что «невозможно предопределить, каким образом можно разрешить киевскую проблему и как скоро удастся захватить Крым. По этому вопросу пока еще только поступают предложения. То же самое касается расчета времени для операции».

Тут же отдельным вопросом заслушивается доклад командира 49-го горноегерского корпуса генерала пехоты Клюблера о действиях его войск в районе Умани. Командир корпуса вынужден признаться, что все еще продолжаются последние бои в районе Зеленой брамы, где сражаются последние бойцы и командиры войск 6-й и 12-й армий.

– Фюрер решил наступление на Киев с запада не возобновлять, – сообщает Гальдер. – Этот город предлагается после соответствующей подготовки полностью уничтожить зажигательными бомбами и огнем артиллерии. Нам нужны свободные силы для наступления на Москву и на Донбасс. После прорыва на этих направлениях оборона Киева для русских станет бессмысленной. А то, что сопротивление русских в районе Умани еще не подавлено полностью, не делает чести 49-му горноегерского корпусу. Пора поставить окончательную точку в этом деле и браться за новое.

Возвращаясь на аэродром, Гальдер приказал ехать через парк «Софиевку». Когда машины, миновав тенистую главную аллею, вышли к Нижнему пруду, Гальдер приказал водителю остановиться и вышел из машины. За ним последовала большая группа генералов.

– Вы, Клюблер, правильно сделали, что отказались от огневого штурма Умани, – заметил начальник генерального штаба. – Такое чудо нужно было сохранить в интересах Германии. Теперь вам предстоит навести здесь должный порядок и позаботиться о том, чтобы он поддерживался надлежащим образом.

Пройдя пешком несколько сотен метров по парку, Гальдер снова сел в машину, которая быстро домчала его до аэродрома. В 16 часов самолет начальника генерального штаба сухопутных войск Германии вначале взял курс на Бердичев, а оттуда – прямо на Берлин.

Генерал Клюблер после отъезда Гальдера немедленно запросил о положении в районе Подвысокого. Ему ответили, что бои в районе Зеленой брамы все еще продолжаются. Но командир 49-го горноегерского корпуса не стал докладывать об этом непосредственному начальнику, чтобы не огорчить его, а учинил очередной разнос подчиненным. В официальной сводке было указано, что сопротивление советских войск в районе Умани окончательно подавлено.

Е.А. Долматовский пишет: «Эта дата фигурирует в исторических исследованиях и мемуарах как завершение битвы у Подвысокого. Не имею намерения оспаривать дату, хочу только подтвердить, что две недели августа остались нашими: продвинуться в Киев, захватить Днепропетровск и Запорожье пока врагу не удалось.

И все-таки Зеленая брама не покорилась. В глубине ее держались небольшие группы воинов разных частей, вооруженные трофейным оружием (свои патроны кончились).

Победители углубляться в лес боялись. Орали в мегафоны: «Идите к нам, будем вас кормить!» У крайней хаты Зеленобрамской улицы расставили реквизированные у жителей столы. Их даже застелили украденными скатертями, завалили всякой снедью, собранной у местных жителей.

Окруженные ели траву, слизывали росу с листьев…»

Для высшего командования сухопутных войск Германии и группы армий «Юг» события в районе Умани уже были законченной историей. Ф. Гальдер пишет, что в этот день войска 1-й танковой группы Клейста вышли на ближние подступы к Кривому Рогу, а войска, «ведущие бои по уничтожению противника у Канева и Ржищева, достигли некоторых успехов».

Вечером он делает запись о том, что 14-й моторизованный корпус занял Кривой Рог, 16-я танковая дивизия завершила окружение советских войск в районе Николаева и принято решение 16 августа начать наступление на Одессу.

Е.А. Долматовский отмечает, что 14 августа в районе Подвысокого появилось множество немецких грузовиков, в которые солдаты в мышиных мундирах собирали трупы своих солдат и офицеров. В районе Умани было развернуто несколько полевых госпиталей. Тяжелых раненых эшелонами направляли в Винницу, Львов, Ровно.

«Гора трупов» – казалось бы, чисто литературное выражение, превратившееся постепенно в штамп, – пишет он. – Но вокруг Зеленой брамы, на берегах Ятрани и Синюхи действительно выросли если не горы, то холмы трупов. Они быстро начали разлагаться, солдаты специальных команд натягивали противогазы. В качестве дезинфицирующего средства употреблялся известковый раствор, поэтому в селах у жителей отбирали известь и преследовали за ее утайку…»