Гейдер, подрывник отряда Мика Неллера, развёл руками и притворно сокрушенным голосом сказал:

–  Жаль, что всё это можно проделать без секса, а то я уже настроился перецеловать сотни две лягушек и переспать с ними, когда они превратятся в принцесс.

Все так и покатились со смеху. Незамысловатая шутка пошла всем на пользу и быстро разрядила обстановку напряженной серьёзности. Расхохотался даже всегда хмурый Лаурель, а дядюшка Тобби весело крикнул:

–  Да, я бы не отказался жениться в третий раз на такой красотке, которую, если она раскричится, можно засунуть в большой аквариум, чтобы она там поостыла, и просто любоваться ею!

Марина рассмеявшись вместе со всеми, а когда смех стих, утирая выступившие слёзы подытожила:

–  Так, парни, как говаривал когда-то Багдадскому Вору Ходжа Насреддин, - принца я уговорил, теперь осталось уговорить принцессу.
– Увидев удивлённые взгляды, она пояснила - Багдадский Вор был одноглазым и далеко не самым красивым парнем, ребята, не то что вы, так что в этом плане с царевнами-лягушками особых проблем не предвидится. Гектор, я тут немного подумала и решила, что ты прав. Девушкам не нужно в участвовать в операции. Вы превратите в красавиц самых опытных местных магесс, а о своих мужиках они уже и сами позаботятся. Ну, а раз вы отнеслись ко всему спокойно и с пониманием, парни, то тогда с завтрашнего утра приступите к изучению моего трактата. Сам ритуал не очень сложный, зато магическое заклинание длинное и на то, чтобы зачитать его вслух, нужно более четверти часа, после чего достаточно просто прикоснуться к легруине рукой, но я думаю, что поцелуй всё же будет уместнее. Полагаю, что тогда любой из вас сможет надеяться на ответный поцелуй, но меня это уже совершенно не волнует. Как я успела заметить, практически все легруины на вид довольно молоды, так что ни одна из них, по идее, не должна превратиться в старую каргу.

Разговор продлился очень долго, до самого вечера, вскоре лампочка Лаурёля погасла, наступила серая ночь, которая была всё же потемнее петербургских белых ночей, а на следующий день, начиная с раннего утра, все, даже Рания и Джани, приступили сначала к изучению магического трактата Марины, а затем и к зазубриванию созданного ею заклинания. Вот тут-то все и обратили внимание на то, какую огромную силу имело это заклинание. Так как ни перед одним магом на магической чаше, похожей на раковину морского гребешка, в которую превращались пентаграммы размером с блюдце, вырезанные из перламутра и обрамлённые серебром, парящей в полуметре над полом, не лежала легруина, то в открытые настежь прямоугольные иллюминаторы кают с сильным электрическим треском сплошным потоком вылетали молнии и почему-то уносились в небо. От этого феномена почему-то больше всего ошалели оба дипломированных верховных мага - Джаниара и Лаурель. Друг деда принца Зариона, увидев это однажды утром, после завтрака, когда все остальные мужчины тренировали голосовые связки, чтобы научиться произносить нужное им заклинание должным образов, примчался в каюту Марины и прямо с порога завопил:

–  Ваше высочество, вы превзошли всех магов Империи!

Королева, лежавшая на диване с томиком стихов какого-то эльтаранского поэта, улыбнулась и сказала в ответ:

–  Лаурель, я рады это слышать, но чтобы больше ни звука. Мне ещё такой головной боли не хватало. Между прочим, хотя и ты, и Джани называете это чуть ли не величайшим открытием, моя магическая книга из-за него не стала толще даже на миллиметр. Она вообще в последнее время что-то перестала толстеть, хотя с того момента, как меня стали подменять в небе твои механические драконы, времени для занятий у меня появилось больше. Ты не знаешь что с ней случилось? Она часом не заболела?

Верховный маг громко расхохотался и воскликнул:

–  Марина, девочка моя, те знания, которыми владеет маг и особенно его истинное могущество, вовсе не зависят от толщины магической книги. В неё можно натолкать такой ерунды, что она станет толщиной с каравай хлеба, но вот толка от этого не будет ровным счётом никакого. Так что упокойся и спокойно продолжать изучать магию дальше. Ну, а относительно того, что об этом магическом достижении нужно помалкивать, я с тобой полностью согласен. Тем более, что оно позволяет превращать в драконов айдеров и стражей. Как ночных, так и дневных, а обычных драконов оно способно превращать если не в золотых, то, уж, точно в серебряных. Знаешь, а ведь ты можешь обратить это заклинание на себя, разумеется, слегка изменив его, и тогда в любую секунду распахнешь за спиной золотые драконьи крылья.

–  Иди ты!
– Воскликнула Марина вскакивая с дивана - Лаурель, ты это серьёзно сказал или просто прикалываешься?

Верховный маг зычно расхохотался и воскликнул:

–  Благой Камюр, да, она просто сама не поняла, какое открытие совершила! Мариночка, какие тут могут быть приколы? Девочка моя, ты создала целый раздел в области высшей магии, если и того не больше. Понимаешь, это магия полного преображения живых существ! С ней можно творить самые настоящие чудеса, моя юная повелительница. Тебе теперь ничего не стоит взять и вернуть к настоящей второй жизни всех оживших покойников на каком-нибудь кладбище. Правда, на это способны только золотые драконы, в крови которых, как и в твоей, есть священный огонь Камюра. Кстати, я однажды читал один древний трактат, в котором было сказано, что такое дано всего одному золотому дракону из тысячи.

Марина немедленно потащила верховного мага в кабинет, достала из ящика письменного стола свои черновики и потребовала от него более конкретных объяснений. Ну, а Лаурель с видом наставника принялся объяснять ей, как нужно видоизменить конструкцию магической формулы, чтобы добиться желаемого преображения. Забыв про обед, они до самого вечера работали вместе над новыми магическими формулами. Вскоре Марина и в самом деле убедилась в том, что может при желании становиться крылатой девой. Сначала теоретически, а затем и практически.

Когда её магическая книга приняла в себя шесть новых фактически трактатов, она, чуть ли не в шею вытолкав Лауреля, немедленно положила на ковёр в гостиной пентаграмму многоразового действия, сбросила с себя одежду, встала на неё и активировала. Как только под ней появилась и поднялась над полом раковина двухметрового диаметра, она села в позу лотоса и произнесла вслух магическое заклинание, отчего её ощутимо тряхнуло, так как её тело пронзили электрические разряды. Никакой боли она не испытала, это было скорее приятное ощущение, но и никаких изменений с ней тоже не произошло. Впрочем, она сразу же почувствовала какое-то напряжение между лопатками.