— Значит так, — заявил я рабам, — начиная с этой минуты вы свободны. Тимманцы непонимающе уставились на меня, а девчонка охнула. Повозившись немного, я раскурочил их кандалы, продолжая по ходу дела объяснять свою позицию.

— Вы вольны идти куда хотите, — сказал я. — Но как тот, кто вас освободил, я прошу помощи… Это называется долгом, так? Я преследую того, кто купил женщину из моего отряда. Помогите мне ее вернуть.

В согласии тимманцев я не сомневался ни на миг. Понятия чести и долга переплелись в их стране так тесно, что поступить подло тимманец просто не может… Чем все и пользуются. Кроме того, я еще не встречал тимманца, который отказался бы от хорошей драки. Что же касается девчонки, она могла бежать в любой момент. Ну и пусть.

Я осмотрел группу номер один, и нашел ее вооружение удовлетворительным. Затем мы прошли по торговым рядам, и вооружили группу номер два. Вот и все, теперь можно трогаться в погоню.

Когда мы миновали ворота, ко мне подошел Боб, и признался, что боялся так на всю жизнь и остаться в рабстве. Я его успокоил, объяснив, что рабов тут не держат в течение всей жизни, а предпочитают под старость продавать гобблинам — на мясо, или просто… Некоторое время Боб допытывался, что это было за «просто», затем я ему объяснил, и он сразу отстал.

Девушку из Хо звали Тир, и она оказалась настоящей находкой. Мало того, что умела готовить, так еще и читала следы, безошибочно находя на пыльной дороге отпечатки нужных нам подков. После того, как по моей просьбе она выкупалась в ручье, оказалось, как я и подозревал, что волосы и нее не седые, а золотистые, и лет ей не десять, а по крайней мере шестнадцать.

Тимманцев звали Сени, Висли и Дорри, и были они как один атлетами. На мечах они тоже умели работать, это было первое, что я проверил. И уже через час имел разговор с полковником.

— Том, — сказал он, несколько более мрачно, чем обычно, — ты фехтуешь на мечах слишком хорошо для человека с твоей подготовкой. Объясни…

— Объяснений не будет, полковник, — вздохнул я. — Нечего тут объяснять…

В самом деле, не мог же я ему рассказать, что все наши с ним потасовки я разыгрывал как по нотам? И что оплеухи, которыми он угощал в «Вирте» для меня пустяк… И главное — про Старика, как он вытащил меня много лет назад из всего того дерьма, в котором я варился, и сделал человеком… В его, Старика, понимании…

Но полковник не унимался. Он, скорее всего, и не думал отказываться от своих представлений обо мне, как о мерзком типе, вот только несуразности их следовало объястить. И объяснения найдутся, наверняка это один из моих хитрых фокусов.

— Потом эта твоя… магия! — настаивал он. — Ни в одном из отчетов ты не упоминал, что владеешь магией.

— Ни в одном из моих отчетов я не говорил, что не владею, — возразил я. Я же видел, как вы преследуете этих несчастных эльфов, чтобы согласились показать вам пару фокусов, пока вы измеряете у них кровяное давление. Да знай вы, что я тоже так могу — я бы был уже по кусочкам, в банках с формалином.

— То есть, ты сознательно утаил…

— Я проводник, а не подопытная свинка.

Разговаривать с полковником я могу часами. Это доставляет мне радость, омолаживает душу и очищает карму. На этот раз нас прервал Ли, спросивший, не будет ли лучше, если я послежу за дорогой или еще что-нибудь сделаю полезное.

Тир, похоже, собиралась честно отработать подаренную ей свободу. Когда я заметил, что девочка сейчас свалится от усталости, то я попытался заставить ее отдохнуть. Однако, поскольку ее отдых был для нас равносилен привалу, она заверила меня, что ничего подобного, она не устала, и потребовала, чтобы мы продолжали движение. Все, чего я добился, это посадил ее на осла, не того, невидимого, который все еще буянил в городе, а другого, купленного мною для того, чтобы тащить наш багаж.

Купивший Риту отряд шел прямиком в Крепость.

— Прекрасно! — сказал я, когда Тир сообщила мне эту новость.

— Почему? — удивилась она. Я усмехнулся. Наконец-то меня перестали называть «мой господин».

— Рабство запрещено в крепости и в ее окрестностях, — объяснил я. Стоит им войти в Крепость со своей покупкой, и они мои. Не нужно ни драться, ни устраивать засады — первый же патруль, которому я пожалуюсь, их и остановит.

— А если они не пойдут в крепость? — мрачно поинтересовался полковник. Он шел по левую руку от девушки, и мешал мне наслаждаться беседой.

— Тогда будем драться. Не волнуйтесь, полковник, это несложно. Я могу дать вам несколько уроков.

Полковник нахмурился, но промолчал. Я внутренне усмехнулся. На последнем привале, который мы сделали чтобы перевязать рану Ли и заодно обновить наши запасы воды, полковник уже пытался мне намекать, что Рита — всего лишь человек, а у отряда есть задача… Не думаю, чтобы ему самому нравилась эта идея, иначе он был бы более настойчив. Я просто объяснил ему, что задача экспедиции в лес не убежит, а Крепость — это интересно, надо мол, сходить. Так и поговорили. С тремя тимманцами на моей стороне, я мог диктовать условия в этом походе. К вопросу о том, как надо использовать рабовладельческие пережитки против демократической Америки.