Брайони заколебалась. Она почти не имела опыта в военно-полевой хирургии. Ей довелось иметь дело с пулевым ранением только однажды, в поместье Торнвуд, когда на охоте случайно ранили одного из гостей, а деревенский доктор уехал из дома на праздники.

— Да, конечно.

— Спасибо, мемсахиб. Только, пожалуйста, будьте осторожны. Патаны обстреливают форт со склонов гор.

И словно в подтверждение слов Ранджита Сингха, в пятнадцати футах позади него просвистели две пули и, ударившись о стену, отскочили рикошетом. Собеседники вздрогнули. Брайони тяжело сглотнула. Ей не верилось, что форт настолько уязвим.

Они побежали в операционную. Помощника повара ранило в плечо. Брайони применила общую анестезию. Когда она извлекла пулю при помощи специального зонда, фельдшер привел работника прачечной, и вдвоем мужчины оттащили повара на носилках в соседнюю комнату, бывшую палату для больных, а теперь — палату для раненых.

Брайони тщательно вымыла руки. Пока фельдшер оттирал операционный стол, она стерилизовала резиновые перчатки и использованные хирургические инструменты, а после смешала анестезирующий раствор.

Другой помощник повара, отважно пробежав под градом пуль, принес ей тарелку с едой, которую Брайони с благодарностью приняла. Но едва она приступила к завтраку, как дверь отворилась, и в операционную ввалились двое промокших уланов. У одного из них из бедра хлестала кровь.

Брайони остановила кровотечение, извлекла пулю, отправила кавалериста в палату для раненых и вернулась к завтраку. Мгновение спустя дверь в операционную снова распахнулась, и появился офицер в мокром, как и у уланов, мундире.

— Вы хирург, мадам?

— Временно. Могу я вам чем-то помочь?

— Я капитан Норт, одиннадцатый Бенгальский уланский полк. Пришел справиться о Дебеше Сене, которого вы только что оперировали, я его командир. Хотелось бы знать, насколько утешителен прогноз.

Улан на какое-то время вышел из строя, но, учитывая, что инфекция в рану не попала, его состояние не было столь уж тяжелым. Брайони заверила капитана Норта, что все необходимые меры были приняты, осложнений не предвидится и солдат скоро поправится.

Капитан обменялся с ней рукопожатиями.

— Спасибо, мэм.

Он собирался покинуть операционную, когда Брайони, не в силах сдержать любопытство, спросила:

— Простите, капитан, почему вы и ваши люди в мокрых мундирах?

— Нам пришлось переходить вброд реку Сват, мэм.

— Переходить вброд реку? Но почему?

— Чтобы добраться сюда, мэм. Мы прибыли из Малаканда.

— О, это замечательно! — Брайони готова была плясать от радости. Кавалерия пришла на помощь. Форт Чакдарра спасен. — Как я понимаю, вы передовой отряд колонны, присланной поддержать защитников крепости?

Капитан угрюмо покачал головой:

— К несчастью, мы и есть колонна освободителей. Сорок уланов и двое офицеров. Прошлой ночью мятежники опустошили лагерь в Малаканде. Патаны ограбили один из наших складов и бежали, захватив почти все снаряжение. Сегодня утром командование решило все же послать небольшой отряд на помощь форту Чакдарра: мы опасались, что повстанцы осадили крепость. Но наша миссия оказалась верхом нелепости — все горные склоны между Малакандом и рекой битком набиты патанами. Я никогда в жизни не видел столько людей. Мы едва сумели проскочить мимо них.

У Брайони упало сердце:

— Значит, от Малаканда помощи нам ждать нечего?

— Нет, пока в Малаканд не придет подкрепление из Ноушеры. А сейчас лагерь в Ноушере скорее всего пуст: полки, отправленные в карательную экспедицию в долину Точай, еще не вернулись.

— Понимаю, — слабым голосом отозвалась Брайони.

— Мне очень жаль, мэм. Наверное, мне бы следовало сказать вам что-нибудь утешительное, ободряющее. Я не привык обсуждать подобные вещи с дамами.

— Все в порядке, капитан. Уверяю вас, дамы предпочитают знать правду, а не оставаться в неведении.

А может, и нет.

Пока оставалась надежда, что помощь вот-вот придет, Брайони еще удавалось притворяться, что ее глупая ошибка обойдется им с Лео не слишком дорого. Но теперь, когда малакандский гарнизон сам оказался в осаде, и поддержки ждать было неоткуда… «Когда я стану старым, убеленным сединами профессором в Кембридже и не смогу больше взбираться на кафедру, чтобы прочесть лекцию, я буду вспоминать пограничную провинцию Индии и странные пути, что привели меня сюда, ведь именно здесь подошли к концу мои странствия».