— Знает. Мы были вынуждены посвятить его во все, иначе нам бы пришлось слишком много врать, а он эмпат. Почувствовал бы, заподозрил, перестал бы доверять. Так что, это его работа? Проболтался где-то?

— Нет. Это почтенный мэтр сам прокололся. Когда двадцать три года назад воспользовался универсальным антидотом и забыл пустую нашлепку забрать. Он вам рассказывал?

— Кажется, нет. А ну-ка напомни подробнее.

— Вы знаете историю о том, как умер отец нашего короля?

— Да, это шеф мне рассказывал. Не официальную версию, а как оно было на самом деле. Но о том, что это он спас Шеллара, нарушив при этом инструкции, умолчал. А я-то все не мог понять, откуда у Кантора такое непочтение к правилам и инструкциям… Наследственное это у них. Хотя я могу понять шефа, я бы и сам наплевал на инструкции, если бы видел, что умирает ребенок и что я могу его спасти. Значит, он оставил пластинку от дермопласта? И ее нашли? А на днях вы с Пассионарио, как я догадываюсь, учинили то же самое. Утащили из моей аптечки тот же универсальный антидот, чтобы опять спасти вашего общего друга, которому опять перепала смертельная доза отравы. И, само собой, показали ему дермопласт и пояснили, что это такое?

— Ну… да, — кивнул Жак, решив не впутывать в эту историю еще и придворного мага. — А что, мэтр Максимильяно, или как его на самом деле, ваш шеф?

— Он региональный координатор. Только помалкивай. Об этой лаборатории король знает?

— Что вы! Если бы он знал, он бы еще позавчера был у вас в гостях. Я ему не сказал. Просто отказался от объяснений.

— А чего он вообще от нас хочет? У него какой-то конкретный интерес, или просто из любопытства?

— В основном он хочет заручиться вашей поддержкой на случай, если не сможет самостоятельно справиться с возможной агрессией Мистралии.

— Додумался, поздравляю! Над нами с шефом еще сорок пять начальников, и решать этот вопрос будем не мы, даже, если придется. Так что пусть успокоится и даст нам спокойно работать. Лично я в стороне не останусь, чем смогу помогу, даже если начальство решит не вмешиваться. А то ведь очень даже может решить, они, гады, нам даже запрещают трогать этого сучьего советника. Хотят увидеть, что же из всего этого выйдет, исследователи, мать их. Шеф тоже в стороне не останется, уж слишком он любит этот мир, чтобы дать ему погибнуть. А большего обещать не могу. И скажи ты своему любопытному королю, чтобы не пытался выходить на кого-то выше, а то ведь умрет от любопытства. Это шеф считает, что Шеллара надо всячески беречь и хранить, как уникальное явление природы, а наше начальство может думать и иначе.

— Я ему уже сто раз объяснял, — вздохнул Жак. — Может, вы ему сами объясните? Или ваш шеф? Может, он бы утешился хоть немножко да перестал так рваться к контакту? Он ведь все равно никому не проболтается, в отличие от Орландо и Кантора, он инструкции уважает и чтит.

— Шеф не велел, — покачал головой мэтр Альберто. — Ты передай королю, что мы в курсе его стремлений и чаяний, и, когда будет надо, сами войдем с ним в контакт. У шефа даже есть идея завербовать его. Сейчас в мире Дельта есть два полевых агента из местных, я и одна очень мудрая дама на соседнем континенте. Может, ваш король будет третьим, если, конечно, любопытство у него окажется сильнее дворянского гонора. А то ведь полевой агент — должность ма-аленькая. Самая малюсенькая. А выше местного и не продвинут. Чтобы вдруг не начал в своих интересах… ну, ты понимаешь.

— А вас как завербовали? — не удержал любопытство Жак.

— Меня?

— Ну да, вас. Как-то же вы вошли в контакт? Тоже как-то вычислили наших, или они вас сами присмотрели по каким-то параметрам?

— Вот шеф меня и присмотрел, — как-то не очень охотно ответил мистралиец. — Я согласился.

— Вы добровольно согласились? Из любопытства, или вас на чем-то прижали?

— Скорее, не прижали, а соблазнили, но и из любопытства тоже.

— А чем вас таким соблазнили? — не унимался Жак. — Возможностями?

— Возможностями, — невесело кивнул алхимик. — Возможностью быть живым и здоровым. То, что от меня осталось после Кастель Милагро, хотело жить, как и все люди. А мне предложили сказочную возможность… Как бы то ни было, я не считаю, что меня прижали, и не жалею. Мне интересно. Надо быть алхимиком, чтобы это понять… Если бы мне еще не повесили на шею этих двух… — он резко замолчал и опустил глаза, видимо, вспомнив, что их уже не два.

— Может, вы все-таки ошиблись? — с надеждой спросил Жак. — Может, это был все-таки не он? Король говорит, это не дело — опознавать по украшениям. И родственник этот… Это ваш шеф, как я понял? Он тело на экспертизу забрал? А долго это будет? Как бы мне у вас узнать результат?

— Да не долго, — вздохнул мэтр Альберто. — Анализ крови быстро делается. Только у нас с шефом контакт ограничен, сам понимаешь.

— Он что, по одному анализу крови собирается определять?..

— В данном случае, этого хватит. Не думаю, что в этом мире есть еще куча народу с положительным фактором Шермана.

Жак захлебнулся кофе.

— Кантор — шархи?

— На четверть. Шеф — наполовину. А как бы он иначе смог работать двадцать лет в качестве мага? Он настоящий маг. Неклассический, по своей, шархийской магии, но настоящий. Липовых тут мигом разоблачают, а нашему начальству нужен был свой человек именно в среде магов, а то они думали, там какие-то свои внутриклассовые тайны. Вот и привлекли настоящего мага-шархи. Как оказалось, особых классовых тайн у магов нет, тайны у них по школам разбиты, так что постороннему магу чужой школы их тоже никто не откроет, а магия шархи, как оказалось, несовместима с эльфийской, или классической, как ее называют здесь. Причем несовместима до такой степени, что попытка совмещения может оказаться смертельной для мага… Но что-то я тебе много лишнего рассказываю, ты не находишь?

— Вы сами, я вас не заставлял. Если считаете, что это лишнее — не рассказывайте. Только дайте все-таки знать, что же даст экспертиза.

— Обязательно.

— И еще… Мэтр Альберто, вы не знаете, можно как-то удалить капсулу безопасности? Кантору ее удалили?

— Понятия не имею. Могу спросить у шефа. А что тебя так волнует? Детонаторы-то у тебя?

— Потерял я детонаторы, — вздохнул Жак. — Еще тогда, в горах.

— И промолчал? Вот придурок! — рассердился мэтр Альберто. — Что угодно могло случиться за эти пять лет!