И сходятся в битве Ал-Демиф и Инпу. Жизнь всегда сводит их, отца и сына, в поединке, но не может поднять Ал-Демиф свой меч на Инпу. Оружие помнит родство лучше, чем помнят родство люди и боги.

Инпу целит в наследника из своего лука, сверкает изогнутый скорпион, шипит, но не стреляет. Ал-Демиф и рад был бы размахнуться своим мечом, да перстень с отчеканенными клешнями тянет руку вниз.

— Уходи! — говорит Инпу любовнику своей матери. — Да не поднимется оружие сородича на оружие сородича!

И оборачивает юный Ал-Демиф меч свой против себя, ибо ни плена, ни позора не потерпит замороженное, окаменевшее сердце. И падает военачальник демонов, пронзенный проклятым лезвием. И дробится сущность его, как сущность предательски убитого бога, и забывает Ал-Демиф, забывает все, что было… И вскрикивает Хор от боли, но уже поздно: Ал-Демиф, частица самого Хора, сердце Хора, теперь мертв…

Отступает Сетх с остатками армии своей, гонимый сыновьями Исет. Путь к Гелиополю, к судилищу, свободен! Но все же Хор одновременно и выиграл, и проиграл: смерть Ал-Демифа тому свидетельством…

Белый, забрызганный кровью конь встает на дыбы. Глас Солнца, Мелх-Азни, срывает с себя белый шлем, и замирают в то же мгновенье уцелевшие воины, утопив клинки в ножнах. Бой окончен.

Встает на дыбы огненный конь. Дочь Нут, богиня Исет, скрещивает руки перед грудью, сверкает посох-джед и крест-анкх в кулаках ее. И опускаются на колено верные ей и Усиру воины Та-Кемета, касаясь остриями копий и мечей кровавого песка, покорно склоняя головы. Бой окончен.

Встает на дыбы вороной скакун. Но некому и не для кого подавать знак окончания битвы со спины коня: все амазонки полегли на поле брани.

Тишина простирается над пустыней близ Гелиополя. А сверху — легкое, невесомое — на пески, перенесшие сечу, на землю Ростау, медленно, играя и кувыркаясь в воздухе, опускается перышко. Перышко из крыла Маат…

Путь к судилищу свободен! Да будет так!

Ал-Демиф, военачальник армии демонов

(авторы иллюстрации — Елена Руденко и С.Гомонов).

Над Та-Кеметом разразилась гроза: близился период дождей. Не любил Хор грозы, ибо влекли они за собой молнии, а молния однажды — где-то там, за границей снов — навсегда отняла надежду у юного царя…

Сын Исет и Усира смотрел на город с дворцовой башни. Сколько еще боев придется вынести ему и их с братом армии, чтобы окончилась наконец эта глупая тяжба? Сетх неумолим. Смерть его лучшего воина, приемного сына и наследника, Ал-Демифа не прибавила доброты в черствое сердце нынешнего правителя этой земли.

Нерасторопен был гелиопольский суд Нетеру. Раскол произошел меж судьями. Гневался Ра, и были на то основания. Гневался Сетх, угрожая лишить Ра военной поддержки в том случае, если благосклонен будет старик к сыну покойного брата. И приходилось матери вести тонкую политику, чтобы не оскорбить никого из Девятки.

Вот и сейчас она ждала сына и послов для совещания. Хор оставил армию на своего брата, Инпу, и прибыл во дворец Исет.

Юноша ступил на мокрую каменную лестницу и спустился в покои матери. Исет была готова для переговоров.

Хор склонился перед нею, коснулся лбом ее руки.

— Хентиаменти шлет тебе поклон, мать. Он держит северные рубежи.

— Да, Хор. Я знаю это, — Исет была поглощена предстоящей встречей и рассеянно погладила сына по щеке. — Идем же, нас ждут. Сейчас нам следует крепко подумать, ибо дядя твой снова готовит нам ловушку.

— Я отдалился от мирных дел, мама. Позволь узнать, что на этот раз?

— Нетеру намерены принять новый закон… — ее взгляд остановился на свежем рубце, располосовавшем плечо сына; в материнских глазах появилась боль, ибо тут же узнала она, как появилась эта рана и сколько сил пришлось отдать целителю-Инпу для своего младшего брата. — Новый закон…

Хор запахнул плащ, и Исет опомнилась:

— На первый взгляд — тем более, взгляд воина — это ничтожная поправка. Но суть ее может перевернуть мир.

— В чем суть нового закона?

— Вначале я скажу тебе, кто был инициатором этого закона. Тот. Понимаешь?

— Тот? Следовательно, тебе нужно подписать этот закон, мама. Ибо если это сделал Тот, закон предложен отцом и приведет к нашей победе…

— Все не так просто, сынок. Да, возможно, твой отец, сыграл свою роль в этом. Но… мы не можем быть уверены. А встретиться с Усиром сейчас невозможно. Мы отрезаны от всего мира. Только мы — и судилище.

Да, прекрасно помнил Хор, с какими жертвами прорывались они в Ростау. И теперь по вине так невовремя случившегося раскола у Нетеру (а быть может, к тому приложил свою руку коварный дядя?) быть им в Ростау еще неведомо сколько…