Но в учреждениях здравоохранения, в больницах, где мы лечим практически всех бесплатно, за исключением там небольшого процента, когда мы оказываем услуги какие-то (палата лучше или еще что-то там) - мы процесс контролируем. Нельзя людей тут еще наклонить.

Офисы и прочие “полевые кухни” создаются, в том числе и от ОБСЕ, ООН и так далее, там, где есть серьезные проблемы. Организация по безопасности и сотрудничеству. Мы какие проблемы создаем по безопасности и сотрудничеству в Европе? Абсолютно никаких. Абсолютно. Мы - члены ОБСЕ. Мы могли бы напрямую с секретариатом ОБСЕ работать. Нам не нужны посредники.

Но если говорить об офисе вообще и если уж ОБСЕ очень надо, есть какие-то задачи и проблемы, ну, наверное, мы можем рассмотреть вопрос. Пускай они, может быть, своего представителя сюда направят. Если, допустим, это будет представитель Германии, в посольстве Германии, может, мы согласимся оказывать им какую-то поддержку в плане аппаратной работы и так далее. Но зачем тут накрывать целую поляну, открывая офис? Может, мы договоримся о каком-то представителе, если это уж так нужно ОБСЕ? Это не принципиально. Ну будет еще от ОБСЕ один или два человека, что это изменит?

Сейчас вообще ничего не надо сворачивать. Это принципиально. Надо приспособиться к ситуации, но не сворачивать. Почему? Не дай Бог, мы чего-то свернем и загубим, а ситуация изменится, это точно. А вдруг она в этом году изменится к лучшему? Что мы будем делать тогда?

Поэтому да, будет какое-то замедление, исходя из нынешней ситуации. Мы это видим. Но сворачивать ни в коем случае ничего нельзя.

В силу сложившейся ситуации молодые семьи, которые не имели еще жилья, которые по 10 лет в общежитии где-то живут, - будут иметь приоритет в получении жилья. Все остальные - в хвосте. Особенно те, которые уже по одному, два, а то и три раза получали по очереди жилье, притом на льготных началах. И со следующего года будет бесплатное жилье, если трое и более детей, - принимается сейчас законодательный акт, чтобы со следующего года у нас вступил в силу такой закон.

Я хотел обратить внимание еще на одну проблему.

Вчера заключили договоры на строительство квартиры. Сегодня ситуация изменилась. И застройщик начинает поднимать цену.

Но это удар по людям. Они собирали крохи для того, чтобы построить, и я настаиваю на том, чтобы эта цена не изменилась. Вот заключили договор. Эти договоры как заключили, так надо исполнять. И искать резервы у себя. Если надо, и государство где-то подставит плечо, но прежде всего у себя.

Уже следующие договоры, когда вы приходите договариваться со строителями, по какой цене, - это уже ваше дело. Это право выбора. Дорого - не стройте.

Второй вопрос. Не загубить строительную отрасль. Если рухнет строительная отрасль, завтра будем биты трижды. Это страшнее, чем то, что у нас цены поднялись. Не будет строителей - загубим страну.

Я приведу вам два примера, чтобы вы понимали выгоду.

Украина сейчас спорит с Россией, и мы тоже, по цене на газ.

На Украине он достигнет, наверное, к концу года 400 долларов. У нас 270. Почему? Таможенная пошлина. У них же еще и таможенная пошлина на газ. Но если бы были они в Таможенном союзе с нами, у них была бы примерно такая же цена, как у нас.

Тема автомобилей. Она тоже меня волнует. Некоторые говорят: “Богатые заплатят”, - и так далее. Я не придерживаюсь такой точки зрения. Автомобиль - это важно. И вот эти пошлины на автомобиль, конечно, это плата за Таможенный союз, потому что мы там получили выгоды.

Но мы найдем выход из этой ситуации, и наши люди ущербными в плане приобретения автомобилей не будут.

Мы проработаем с Россией разные варианты, я в ближайшее время займусь этими вопросами. Вплоть до строительства у нас автомобильного завода.

Богатые все равно купят автомобиль и с этими пошлинами, а для людей среднего достатка и более бедных мы подумаем о том, как выйти из этой ситуации. Выход найдем. Гарантирую.

А пока вреда Таможенный союз нам не принес. В Таможенном союзе, более того, Россия сняла все ограничительные барьеры, которые были введены во время кризиса. Нас не допускали в России к их госзакупкам. Мы конкурировать даже не могли. Сейчас свободно, с 1 января, мы будем иметь этот доступ. Это большое дело.