— Не дергайся, женщщщина, а то вместе свалимся.

Потрясающая перспектива!

— Т-ты, — пропыхтела я, пытаясь оттолкнуть мужа. Осторожно так, чтоб предупреждение не осуществилось. — Ты меня з-зачем спасал? Чтоб убить особо жестоким способом?

— Это каким же? — заинтересовался Арацельс, слегка приподнявшись. Ровно настолько, чтоб я могла спокойно дышать, а он — рассматривать мою недовольную физиономию. Ну, уже прогресс. Пообщаемся, значит.

— Раздавить, видимо.

— Так тяжело? — удивился он.

— Не легко точно.

— Ничего, выдержишь, — решило за меня его Беловолосое Величество.

— Я хрупкая, непрочная…

— Да ну? — мужская ладонь скользнула по моему боку, чуть задержалась на бедре и опустилась ниже. — Под курткой, правда, ничего нет? — Прохладные пальцы коснулись обнаженного колена и отправились в обратный путь, сдвигая при этом вверх край довольно грубой материи. Я рефлекторно дернула ногой, кора неприятно царапнула кожу, заставив вскрикнуть.

— Не нравится? — нехорошо так прищурился Хранитель.

Опять раздражение? Или у меня глюки? Ах, да… он же эмоции чувствует. А я не умею их скрывать. Поверхностные эмоции… которые трактовать можно как угодно. Ну-ну.

— Не успела определить, знаешь ли, дерево помешало. Может, махнемся местами. Я сверху полежу… тебя пощупаю.

— Серьезно? — его брови скользнули вверх, а уголки губ дернулись. — Ну, давай…

— Не! — эх, такой шанс упускаю обскакать Лилигрим в нестандартном применении деревьев. — Я пошутила.

— Жаль, — нарочито громко вздохнул муж и, осторожно поднявшись, сел рядом. При этом умудрился положить мои ноги к себе на колени. И все это с невозмутимой мордой, пока я в ужасе хваталась за ближайшие ветки, расценив его странное поведение, как попытку скинуть меня с дерева.

— Да ты, ты… ты, вообще, думаешь, что делаешь?! — захлебываясь возмущением, заорала я. Сердце все еще бешено колотилось, вцепившиеся в шершавую кору пальцы мелко дрожали. Перепугалась, мда… А ему хоть бы хны. Сидит, улыбается и по моим голым икрам рукой водит. Аж дрожь пробирает… З-зззараза.

— Опять не нравится? — насмешливо поинтересовался Арацельс, а у меня от бешенства разве что пар из ушей не пошел.

Да что он себе позволяет? Устроил тут… экстремальные ласки на дереве. Я ему… я… ээээ… и что я там хотела сказать?

В голове немного шумело, но тот шквал эмоций, что захватил меня минуту назад, просто испарился. Пшик… и нет ничего. Одна неприятная пустота, которая быстро заполнялась новыми ощущениями. Удивление, непонимание, и желание замурлыкать от прикосновений его рук… Вот гадство! И как я сразу не сообразила?

— А ну верни, вампир проклятый!

— Что? — а глаза-то какие невинные. Широко раскрытые, с узкими ниточками зрачков. Крррасные, как рассвет в этом мире… и такие же красивые.

— Верни мои эмоции.

— Зачем? У тебя уже новых полно… и все такие…ммм… заманчивые.

Улыбается. И вид такой довольный, как у оголодавшего кота после миски сметаны. Да и выглядит вроде как лучше, или тут просто освещение другое, нежели в тени ствола? Волосы будто жизненной силы набрали, блестеть начали, распутались… Распутались?!

— Арацельс, тебе так мало надо, чтоб перестать производить впечатление жертвы десятка бессонных ночей? — он неопределенно повел плечами, продолжая улыбаться. — А почему не попросил?

— Зачем? Фальшивые эмоции… вернее, те, что люди пытаются создать специально, не достаточно питательны. А мне нужна подзарядка, Катенок. Хотя бы немного. И так как я дошел до такого состояния исключительно по твоей вине, будь добра… отрабатывай.

Не знаю точно, что взбесило больше — это короткое "отрабатывай" или заявление, что все его беды из-за моей скромной персоны, но от переизбытка чувств (негативных) меня бросило в жар, а в голове в очередной раз перегорели предохранители. С чего бы? Вроде и слова не особо обидные, или просто накипело? Срочно захотелось скандала с битьем посуды и ломанием мебели. За неимением последней, и ветки подойдут, мелкие… самые-самые мелкие.

— Значит, я виновата, да? Между прочим, это меня вырвали из привычной жизни, лишили дома, семьи, друзей. Превратили непонятно во что какими-то дурацкими обрядами, сделали мишенью для одной разъяренной демоницы и… и еще навязали двух мужей, которые даже не люди!

— Высссказалась? — тихо так прошипел Арацельс и зачем-то сжал мою ногу в районе лодыжки.

Это чтоб не пыталась дать деру из-за того, что он, судя по опять помрачневшему лицу, намерен сообщить? Эмоции у меня по-прежнему убавлялись, хотя не так ощутимо, как после его первой трапезы. Пьет гад… но теперь потихоньку. Ничегооо… злость, как выводок тараканов, плодится с невероятной скоростью. Кушай, дорогой, не обляпайся! Вот… опять завожусь. Продолжаем дискуссию, значит.