Русская армия, отличающаяся крепкой дисциплиной и всесторонней выучкой для осуществления различного рода маневров, способна сохранять полный порядок и стойкость в длительных походах. Так что она может себе позволить принять систему, которая была бы совершенно невозможна для французской и прусской армий сегодня. Мой длительный опыт научил меня верить, что нет ничего невозможного, и я не принадлежу к категории людей, которые думают, что может быть всего лишь один вид и одна система для всех армий и всех стран.

Чтобы как можно больше приблизиться к разрешению проблемы, мне кажется, что нам следует выяснить следующее: 1) наилучший способ движения в виду противника, но вне его досягаемости; 2) наилучший способ приблизиться к нему вплотную; 3) наилучший порядок в обороне.

Каким бы образом мы ни решали эти вопросы, представляется желательным применять войска во всех предложенных случаях следующим образом: 1) на марше – в колоннах батальонов, удвоенных в центре, в виду развертывания, если необходимо, при входе в зону поражения ружейного огня противника или даже атак в колоннах; 3) на марше – с развернутыми батальонами, расставленными в шахматном порядке, поскольку по этим ломаным линиям двигаться легче, чем по сплошным линиям; 4) в движении к фронту рот с флангов; 5) на марше к фронту – в небольших каре, либо линией, либо в шахматном порядке; 6) в изменении линии фронта, используя в то же время эти различные способы марша; 7) в изменениях фронта, производимых колоннами рот на полной дистанции, без развертывания – более быстрый, чем другие, способ изменения линии фронта и один из наилучших способов, подходящих для всех видов местности.

Из всех способов движения к фронту тот, который осуществляется ротами с флангов, был бы наилучшим, если он не будет до некоторой степени опасным. На равнине он имеет полный успех, весьма удобен и на пересеченной местности. Он очень сильно ломает линию, но если офицеры и солдаты приспособятся к нему, то при хорошо выстроенных направляющих в подразделениях и знаменосцах всех замешательств можно избежать. Единственным возражением является опасность налета кавалерии, которой подвергаются разделенные роты. Этой опасности можно избежать, если иметь хорошую кавалерийскую разведку и не использовать построение слишком близко к противнику, а только настолько, чтобы преодолеть первую часть большого промежутка, разделяющего две армии. При первых признаках близости противника линия может быть мгновенно преобразована, поскольку роты могут с ходу выйти на линию. Какие бы ни были приняты предосторожности, этот маневр следует применить только с хорошо дисциплинированными войсками. Я никогда не видел попыток его применить в присутствии противника, но часто – на учениях, в ходе которых он был признан успешным, особенно в изменении линии фронта.

Я также видел попытки, предпринятые, чтобы осуществить марш развернутых батальонов в шахматном порядке. Они были успешными, в то время как марши тех же батальонов сплошными линиями успешными не были. Французы (в особенности) никогда не были способны идти маршем стабильно развернутыми линиями. Шахматный порядок будет опасным в случае неожиданной атаки кавалерии. Он может быть применен на первых стадиях движения вперед, чтобы облегчить его, и тыловые батальоны, прежде чем приблизиться к противнику, выстроятся тогда в линию с передовыми батальонами. Более того, легко образовать линию в момент атаки, оставляя небольшое расстояние только между передовыми и следующими за ними батальонами. Ведь мы не должны забывать, что в шахматном порядке существует не две линии, а одна-единственная, которая является ломаной, во избежание волнистости и беспорядка, которые наблюдаются в маршах в непрерывных линиях.

Очень трудно абсолютно определить наилучшее построение для совершения серьезного наступления на противника с ближней дистанции. Из всех способов, о попытках применить которые мне известно, следующий способ, как мне представляется, удался больше всего. Двадцать четыре батальона выстраиваются в две линии в колоннах, удвоенных в центре и готовых к тому, чтобы быть развернутыми. Первая линия с ходу выдвигается в направлении линии фронта противника до двойной дальности ружейного огня и затем будет сразу же развернута. Роты вольтижеров каждого батальона рассредоточатся в порядке стрелков в цепи, остальные роты образуют линию и ведут непрерывный огонь (шеренга за шеренгой). Вторая линия колонн следует за первой, и батальоны, составляющие ее, проходят шагом атаки через интервалы первой линии. Этот маневр был выполнен при отсутствии противника, но он мне кажется неотразимой комбинацией преимуществ огня и движения колонн.

Помимо этих линий колонн, есть три других способа атаки в полуглубоком порядке.

Первый касается линий, составленных из развернутых батальонов с другими в колоннах по флангам тех, что развернуты (см. рис. 32). Развернутые батальоны и передовые дивизии из тех, что в колонне, откроют огонь на половине дальности ружейного выстрела, и тогда будет проводиться атака. Второй связан с выдвигающейся вперед и развернутой линией, ведущей огонь по достижении половины дальности ружейного выстрела, а затем с броском вперед колонны второй линии через промежутки между первой. Третий – это поэшелонный порядок, упомянутый на с. 202 и показанный на рис. 15.

Наконец, последний способ состоит в полном продвижении вперед в развернутых линиях, зависящем только от огневого превосходства – до тех пор, пока та или другая сторона не станет удирать (что маловероятно).

Я не могу с полной уверенностью утверждать, какой из этих способов наилучший, потому что я не видел, как ими пользуются в реальных условиях несения службы. Действительно, в настоящих боях пехоты я никогда не видел ничего, кроме батальонов, развернутых с целью открыть огонь ротой и, наконец, шеренгой, либо колонн, неуклонно двигающихся на противника. Противник же либо отступает, не дожидаясь подхода вражеских колонн, либо отражает их атаку до того, как происходит фактическое столкновение, либо колонны противника сами идут навстречу наступающим. Я видел смешение порядков пехоты в теснинах и деревнях, где солдаты головных колонн фактически сталкивались лицом к лицу и кололи друг друга штыками, но я никогда не видел такого на обычном поле боя.

Как бы ни завершились эти дискуссии, они полезны и их следует продолжить. Было бы нелепо отказываться от огня пехоты, считая его бесполезным, так же как было бы глупо совершенно отказываться от полуглубокого построения; и армия погибнет, если будет вынуждена неотступно придерживаться одного и того же стиля тактических маневров в каждой стране, в которую она входит, и против самых разных наций. Не столько метод построения, сколько надлежащее комбинированное использование различных родов войск обеспечивает победу. Однако я должен исключить очень глубокие сомкнутые порядки, поскольку их следует совершенно отбросить.