Шрифт:
– Через двадцать минут доложите мне о своем решении…
Корпусной комиссар не дал времени ни на разведку, ни на перегруппировку дивизий. Чем же наступать?
Рябышев встает и направляется к вышагивающему в одиночестве корпусному комиссару:
– Корпус сможет закончить перегруппировку только к завтрашнему утру.
Член Военного совета от негодования говорит чуть ли не шепотом:
– Через двадцать минут решение – и вперед.
– Чем же «вперед»?
– Приказываю немедленно начать наступление. Не начнете, отстраню от должности и отдам под суд…
Приходится принимать самоубийственное решение – по частям вводить корпус в бой…
– Давно бы так. – Член Военного совета исподлобья смотрит на Дмитрия Ивановича. – Когда хотят принести пользу Родине, находят способ… Выполняйте. А командовать подвижной группой будет Попель».
Итак, решение на контрудар 8-м механизированным корпусом было принято в крайне неблагоприятной для него обстановке всего за двадцать минут под давлением члена Военного совета Юго-Западного фронта корпусного комиссара Н.Н. Вашугина, который через несколько дней после этого застрелился. В результате – виновный в неудаче контрудара найден. Но почему командир корпуса не доложил обстановку и свое решение командующему армией и начальнику Генерального штаба? Об этом все авторы предпочитают умалчивать.
Но поиски «стрелочника» продолжались. Берем мемуары Г.К. Жукова:
«Если бы в войсках Юго-Западного фронта были лучше организованы сухопутная и воздушная разведки, более отработано взаимодействие и управление войсками, результаты контрудара были бы еще значительнее.
В этих сражениях показали себя с самой лучшей строны 22-й механизированный корпус под командованием генерал-майора С.М. Кондрусова, 27-й стрелковый корпус 5-й армии, 8-й механизированный корпус Д.И. Рябышева.
Притом действия 8-го механизированного корпуса могли дать больший эффект, если бы комкор не разделил корпус на две группы и вдобавок не поручил командование одной из групп генералу Н.К. Попелю, не имевшему достаточной оперативно-тактической подготовки для руководства большим сражением.
15-й механизированный корпус генерала И.И. Карпезо выполнил свою задачу, к сожалению, не в полную меру своих значительных по тому времени возможностей.
Наша историческая литература как-то мимоходом касается этого величайшего приграничного сражения начального периода войны с фашистской Германией. Следовало бы детально разобрать оперативную целесообразность применения здесь контрудара механизированных корпусов по прорвавшейся главной группировке врага и организацию самого контрудара. Ведь в результате именно этих действий наших войск на Украине был сорван в самом начале вражеский план стремительного прорыва к Киеву. Противник понес тяжелые потери и убедился в стойкости советских воинов, готовых драться до последней капли крови» [140] .
140
Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. С. 258–259.
Итак, устами начальника Генерального штаба бессмысленный контрудар Юго-Западного фронта оправдан. Причины, снизившие его эффективность, найдены. Виновные в боевых неудачах, потере тысяч танков и гибели десятков тысяч людей установлены. Остается только неясной роль и вина самого Г.К. Жукова, санкционировавшего этот контрудар, лично следившего за его подготовкой.
Из Военного дневника Ф. Гальдера:
«На фронте группы армий «Юг» 17-я армия успешно продвигается. Инцидент в районе Дубно, видимо, исчерпан. 8-й русский танковый корпус окружен. По-видимому у него не хватает горючего. Противник врывает танки в землю и таким образом ведет оборону.
Группой армий «Юг» во Львове захвачено большое количество трофеев, в том числе надземные и подземные склады горючего… Около одной трети расхода горючего покрыты трофейными запасами.
Командование 17-й армии считает, что перед ее фронтом на стороне противника появились признаки планомерной эвакуации. Я этого не думаю… Противник отходит с исключительно упорными боями, цепляясь за каждый рубеж.
На фронте группы армий «Центр» успешно продолжается перегруппировка сил 9-й армии и танковой группы Гота для дальнейшего наступления…
Из района Бобруйска нет никаких сведений. Это весьма странно, так как еще вчера Бобруйск рассматривался русскими как объект большой важности и наступление на него наших войск вызывало у русских большую тревогу. Они начали поспешно стягивать сюда все расположенные вблизи войска и вводить в бой авиацию, несмотря на большие потери…
На фронте группы армий «Север» все идет согласно плану. Только у Риги передовые отряды 1-го и 26-го армейских корпусов, видимо, оказались вчера в тяжелом положении…
Наше командование ВВС серьезно недооценивало силы авиации противника в отношении численности. Русские, очевидно, имели в своем распоряжении значительно больше, чем 8000 самолетов. Правда, теперь из этого числа, видимо, сбита и уничтожена почти половина, в результате чего сейчас наши силы примерно уравнялись с русскими в численном отношении. Но боеспособность русской авиации значительно уступает нашей вследствие плохой обученности их летного состава. Поэтому, например, во время вчерашних воздушных боев под Двинском и Бобруйском атаковавшие нас воздушные эскадры противника были целиком или большей частью уничтожены.