Шрифт:
Рассмотрим теперь действия сухопутных сил. С их точки зрения, кампания стала примером современной войны в горных условиях. Основополагающее влияние на действия сухопутных войск оказали факторы, характерные для горного театра действий, прежде всего — бедность его коммуникациями. Возможности использования транспорта сильно ограничивались состоянием дорог и погодными условиями. Глубокий снег, крутые горные склоны, скалы и густые леса по обеим сторонам дорог в совокупности с зимним гололедом, весенней грязью и постоянными туманами серьезно затрудняли продвижение и ограничивали возможность маневра. Узость природных дефиле зачастую не позволяла атакующей стороне своевременно производить развертывание маршевых колонн в боевые порядки. В целом, местность, дороги и погода благоприятствовали оборонявшимся. Используя различные заграждения (завалы на дорогах, поваленные деревья, валуны, взорванные мосты) они могли еще сильнее замедлить темпы вражеского наступления.
Сложные географические условия особенно ярко высветили преимущества в подготовке немецких сухопутных войск. Из всех частей, выделенных для операции «Везерюбунг», только 2-я и 3-я горные дивизии участвовали до этого в боях, но не слишком удачно, так как не были моторизованы и для скоротечной Польской кампании оказались слишком медлительными. Последняя из них была единственной, имевшей подготовку для действий в зимних условиях, остальные шесть дивизий, участвовавших в кампании, специальной подготовки не проходили. Несмотря на это, немцы сумели наилучшим образом приспособить свою тактику к особенностям театра. Ее наиболее характерными особенностями стали: создание разнородных боевых групп (причем, в отличие от завершающего этапа войны, это были не «пожарные команды», в которые в спешном порядке сводилось все, что было под рукой, а сбалансированные отряды, формировавшиеся для выполнения конкретных задач); использование хорошо оснащенных автоматическим оружием мотоциклетных подразделений в качестве передовых и разведывательных; широкое применение горных егерей и лыжников для обходных маневров и охватов флангов. Эффективно действовали артиллерия и саперные подразделения, не говоря уже о танках и бронемашинах, использование которых в горах в предвоенные годы считалось невозможным.
В противоположность этому, тактика сухопутных частей союзников отличалась примитивностью. Большинство столкновений происходило по стандартной схеме: англичане оборудовали оборонительные позиции на дороге, подошедшие немцы завязывали перестрелку, подтягивали артиллерию, тем временем их «летучие отряды» обходили противника с флангов, чего обычно хватало, чтобы заставить его отступить. Отчасти это можно оправдать неподготовленностью британских пехотных бригад к тем условиям, в которых они оказались. Однако подразделения, имевшие специальную подготовку для действий в горах, использовались далеко не лучшим образом. Французские альпийские стрелки практически не участвовали в боях, а «независимые» роты вместо того, чтобы наносить разящие удары по наиболее уязвимым объектам противника (штабам, центрам связи, аэродромам) или проводить диверсии на линиях коммуникаций, выступали в роли обычной пехоты.
С точки зрения боевого применения бронетанковой техники Норвежская кампания явилась незаметным эпизодом на фоне развернувшихся вскоре грандиозных сражений во Франции, Северной Африке или России. Не вызывает сомнений, что германской армии удалось бы захватить Норвегию и, тем более, Данию и без этих танков, однако в их использовании имелись свои резоны. Поскольку в операции принимали участие главным образом самые обычные пехотные части, даже один танковый батальон значительно усиливал их огневую мощь и повышал мобильность. Норвегия стала своеобразным испытательным полигоном как для техники, так и для личного состава панцерваффе, позволив опробовать грозное оружие в столь неподходящих условиях. Главным итогом деятельности 40-го батальона стало подтверждение возможности применения танков в горах. Планируя год спустя операцию на Балканах, в которой было задействовано несравнимо большее число техники, штабные работники знали, с какими трудностями им предстоит столкнуться, как лучше организовывать снабжение и производить ремонт. Так что, немцы не напрасно с такими трудностями (погрузка, разгрузка, потери при доставке, техническое обслуживание) доставили на север представителей своего ударного рода войск.
Союзники задействовали свои танки в Северной Норвегии с меньшим эффектом. Однако, несмотря на скромность результатов, применение французских «Гочкисов» дало весьма ценный опыт. Напомним, что это был первый в истории случай использования танков в морских десантных операциях, когда они высаживались с десантных плашкоутов на необорудованное побережье. Даже двух небольших эпизодов хватило, чтобы продемонстрировать как полезность бронетехники в поддержке атакующей пехоты, так и необходимость более тщательного изучения района высадки. Все это было учтено англичанами при подготовке к следующим десантным операциям — на Мадагаскаре, в Северной Африке, не говоря уже о грандиозной высадке в Нормандии.
Норвежские вооруженные силы, которые, как казалось бы, должны были хорошо подготовиться к действиям на собственной территории, фактически не оказали никакого существенного влияния на ход боевых действий. Отвечая на вопрос, почему так произошло, можно выделить несколько причин. Это и нерешительность правящих кругов страны, и капитулянтство отдельных представителей военного руководства, и прямые акты предательства, и упущенные возможности. Остановимся лишь на наиболее показательных.
Многими авторами отмечалась слабая профессиональная подготовка норвежских офицеров, выразившаяся в использовании устаревших концепций развития и применения вооруженных сил, неумении своевременно реагировать на стремительные изменения обстановки, недостаточной инициативности. «Именно наши руководители и командиры были одной из причин нашего сокрушительного поражения, это по их вине наши вооруженные силы во время войны были подобны инвалиду», — писал Магнус Нэсс. Не отрицая справедливости данных обвинений, заметим, что старшие офицеры норвежской армии (разумеется, не все) проходили обучение в высших военных учебных заведениях Швеции, Великобритании и Франции — следовательно, имели представление о тогдашнем состоянии военной мысли. Тот факт, что англичане и французы, как в данной кампании, так и вскоре на Западном фронте, показали себя не лучшим образом, наглядно говорит о несоответствии подготовки армий даже этих (ведущих, что уж говорить о других) держав реалиям современной войны. С учетом общего состояния экономики Норвегии, ее военного бюджета и технической отсталости ее вооруженных сил было бы наивным ожидать от норвежских командиров того же профессионального уровня, которым всегда славился германский офицерский корпус.