Скандинавский театр военных действий, безусловно, можно охарактеризовать как чрезвычайно сложный. Его природно-климатические и экономические особенности ограничивают масштабы использования вооруженных сил и требуют введения новых элементов в организацию их боевой деятельности. Резко пересеченный рельеф, обилие лесов, болот и бурных рек, а также отсутствие дорог делают Норвегию труднодоступной для боевых действий сухопутных войск.

Боевые действия в Норвегии стали, прежде всего, войной Германии против западных союзников. Норвежские вооруженные силы, анализу которых было уделено немало внимания, и тем более — датские, сыграли в них далеко не ведущую роль. Чтобы лучше понять последующий ход событий, требуется оценить силы и возможности основных воюющих сторон. При этом речь пойдет не столько о группировках, которые планировались к использованию или реально приняли участие в кампании, столько о тех силах, которые потенциально могли быть привлечены. На последние, в свою очередь, сильное влияние оказывало развитие событий на Западном фронте. Иными словами, чтобы разобраться в этом хитросплетении, необходимо хотя бы в общих чертах познакомиться с состоянием вооруженных сил, взвесив все компоненты, из которых в конечном итоге складывается сила армии: структуру, численность, систему управления, моральный дух, вплоть до аспектов военного строительства и предвоенных доктрин использования.

Во второй половине тридцатых годов Вермахт был, безусловно, самой динамично развивающейся военной машиной западного мира. В то время как в высших армейских кругах Англии и Франции царили застой и упоение победой в прошлой мировой войне, германская военная мысль стремительно шла вперед, подпитываясь новейшими достижениями технического прогресса. Итогом стало рождение концепции «блицкрига», которая должна была помочь избежать ошибок, вызвавших поражение 1918 года. Стержнем германской стратегии должно было стать нанесение последовательных ударов по противникам с целью разгрома их поодиночке. Упор делался на внезапность и молниеносность военных кампаний, четкость взаимодействия пехоты, танков и авиации, филигранную точность планирования и управления войсками. При подготовке командного состава особый упор делался на развитие навыков правильного применения сильных сторон доктрины «блицкрига», а именно: способности быстро ориентироваться в выборе наиболее активных форм действий, умения поддержать наступательный дух войск, а также эффективно использовать подвижность и ударную мощь современных видов вооружений, прежде всего — танков и авиации.

После победоносного завершения Польской кампании германская армия продолжала наращивать свои силы. Были переформированы танковые соединения, легкие дивизии преобразованы в танковые, многочисленные пехотные дивизии поздних волн формирования, которые считались малопригодными даже для ведения оборонительных действий, в спешном порядке проходили дополнительно обучение и пополнялись современным вооружением. В общей сложности к началу мая 1940 года Германия имела на Западном фронте 156 дивизий (130 пехотных, 10 танковых, 6 моторизованных, 1 кавалерийская, 9 охранных) и одну моторизованную бригаду. К этому нужно добавить, что немецкие сухопутные войска имели лучшую систему управления и более высокий уровень боевой подготовки, чем любая из армий противников.

Известная поговорка гласит, что военные всегда готовятся к прошлой войне, и, наверное, она никогда не была столь справедливой, как по отношению к Франции конца 30-х годов. Состоявшее из недавних «героев Марны и Вердена» военное руководство страны безмятежно почивало на лаврах, считая себя единственным носителем прогресса военной мысли своего времени. Строительство и подготовка вооруженных сил исходили из тех соображений, что война вновь будет позиционной. Французская стратегия носила чисто оборонительный характер и опиралась на строительство долговременных укрепленных рубежей — пресловутую линию Мажино. В соответствии с этой концепцией вырабатывались планы использования вооруженных сил, основанные, опять же, на опыте прошлой войны. Основной предпосылкой была убежденность французского командования, что тактика с тех пор не претерпела существенных изменений. Французский генштаб не придавал значения тому, что совершенствование танков, авиации, мотопехоты и управления войск по радио делают военные действия более динамичными.

Недостатки организации, системы комплектования, технического оснащения, боевой подготовки и морального духа войск существенно снижали реальный потенциал французских сухопутных сил. Если пехотные дивизии германской армии были относительно равноценны по укомплектованности личным составом и вооружением, то из находящихся на фронте к маю 1940 года 67 французских пехотных дивизий лишь 31 (менее половины) относилась к категории «А». Они комплектовались резервистами молодых возрастов и оснащались современным вооружением. Остальные 36 дивизий относились к категории «В» — с личным составом старших возрастов, вооружением устаревших моделей и невысокой боеспособностью. Дополнительные 13 дивизий представляли собой гарнизоны укрепленных районов, то есть, вообще не имели ни собственной артиллерии, ни средств транспорта. Ударную мощь французской армии составляли 3 танковые, 3 легкие механизированные и 5 кавалерийских дивизий, плюс 4 отдельные кавалерийские бригады. Единственное, в чем французы имели неоспоримое превосходство, так это в тяжелой артиллерии, однако применительно к боевым действиям в Норвегии это преимущество не могло быть реализовано.

Еще более серьезной проблемой было низкое моральное состояние армии. Дух реванша, переполнявший французских солдат в августе 1914 года, иссяк в результате победы. Франция потеряла в кровавой бойне прошлой войны почти полтора миллиона человек и вторично не хотела идти на такие жертвы. Линия Мажино имела отрицательные последствия для страны в психологическом плане. Людей успокаивала мысль, что теперь они надежно защищены от вторжения, поэтому попытки правительства использовать вооруженные силы для выполнения союзнических обязательств не могли встретить поддержки в широких массах. Определяющим фактором стало стремление во чтобы то ни стало избежать потерь.

Состояние сухопутных войск Великобритании являлось прямым следствием ее военной доктрины. На протяжении многих веков основные положения британской стратегии сводились к тому, что для империи, разбросанной по всему земному шару, главным театром военных действий является море, а важнейшее внимание следует уделять защите коммуникаций. Однако основная угроза метрополии, являющейся главной финансовой и промышленной базой империи, исходила со стороны ее западноевропейских соседей. Отсюда вытекал главный постулат британской внешней политики — противопоставлять всякой европейской державе, грозящей завоевать господство на континенте, мощную коалицию государств и переносить тяжесть сухопутной войны на союзников. Британия обеспечивала бы такой коалиции свободу действий на морях, а в боевых действиях в Европе участвовала бы небольшими экспедиционными силами.