— В смысле?

— Золотоглазую Еву, третье воплощение? Она очень редко просыпается, предпочитает не вмешиваться в жизнь Евы, это Вампир всегда и везде лезет.

— Видел, — я вздрогнул, вспомнив золотые глаза.

— Она самая разумная из них, и самая опасная.

— А почему вы ничего сейчас не делаете?

— Извини, не могу сказать.

Пауза.

— Почему её разрывает изнутри? Или тоже не можете сказать? — Анарий грустно улыбнулся, покачал головой. — Понятно. Кстати, Габриель возвращается? Я не могу долго тут сидеть.

— Можешь, Рафаэль уже уладил все вопросы. Тебя даже искать не будут.

— Вот как?

— Именно так. Элизар, я не могу тебя выпустить отсюда, оставив все на самотек. Ситуация выходит из-под контроля.

— И Габриель тут ни причем?

— В меньшей степени. Пока я не пойму, что произошло между тобой и Евой, или же пока не буду уверен, что с твоей стороны ей ничего не угрожает, я не могу тебя отпустить. Ты сам это понимаешь.

Маг выложил на стол давнишний тонкий стилет. Серебренный, зараза. Так, мне начинают угрожать.

— У меня нет выбора, — извиняющимся тоном продолжил маг. — Ты не знаешь, ты представления не имеешь, сколько у Евы врагов! И все они, если узнают, что ты с ней связан, будут рады использовать тебя, чтобы поймать девочку.

— Кому же она успела дорогу перебежать, чтобы столько врагов?

Анарий опять вздохнул.

— Убийцы, охотники средневековья, Инквизиторы; Акацки, кровавые детоубийцы; японские охотники, самураи хреновы; архоны и бродящие в Европе; Ассуры, чтоб их Дьявол забрал… Я могу продолжить список, часок-другой на перечисление уйдет. Ева два года шаталась по Европе, до того, как я её нашел. Два года — этого достаточно, при должном желании насобирать придурков за головами можно и больше.

— И половина из названых вами в разряде легенд, — напомнил я. — Акацки, например…

— Ну-ну, тогда Ева просто так осталось сиротой! Отряд возглавлял один из этих метузел!

— И что ж, я должен теперь сидеть тут безвылазно?

— Ну почему? Можешь, эээ, прибиться к нам. Сам посуди, я тебя достаточно давно знаю, с семьей Ламий ты в дружеских отношениях, и хотя не по своей воле ввязался в эту холеру, попробуй извлечь из нее выгоду!

— И что ж за выгода?

— Информация. Я знаю такое, что у тебя волосы дыбом встанут! Выбор за тобой, — и Анарий выложил на стол еще одну безделушку, сущий пустяк — Илитон, перстень-печатку первожреца. О, ё моё! И откуда у него такие вещи?! Демон, породивший клан ламий-полулюдей, еще не вампиров тогда, это его кольцо. Символ нерушимой клятвы. Фактически тут не только жизнь становится залогом твоего молчания, но и само твое существования в Вечности. Поневоле будешь держать язык за зубами, ибо станешь не просто прахом, а безмозглым упырем, которого сила проклятья будет вновь и вновь поднимать на ноги, даже если тебя в мясорубке прокрутят. Не имеет значения, даже если тебя сожгут — это вечные муки без капли разума — только боль и страдания.

— А вы шутник, однако, — усмехнулся. — Классный выбор вы мне предложили: либо добровольное заключение в четырех стенах, либо самоубийство. На мой взгляд, оба варианта одинаково плохи.

— Это того стоит, — пожал плечами магистр. — Не многие могут похвастаться тем, что знают, что происходит в мире на самом деле. Вот ты думаешь, что передел земли между кланами и князьями — важная проблема? Как бы не так!

Я протянул руку за печаткой. Сейчас мне её, в смысле руку, попросту сварят…

— И что я должен пообещать?

— Любое слово, сорвавшееся с твоего языка должно быть согласовано со мной. Все, связанное с кланом Жриц и девушкой Евой — тайна за семью печатями. Ты не имеешь права никому, не имеющему отношения к нам, об этом сообщать никаким способом. Фактически, ты вассал Ламии.

— Из огня да в полымя, — проворчал я. — Вам показать татуировку, дорогой сюзерен?

— Элизар! — упрекнул меня Анарий. — Брось, это не шутки. Тут на кону нечто большее, чем твои принципы.

— Все так говорят. Я эту фразу слышал раз сто, не меньше.

— Я прошу тебя только молчать. Больше от тебя не требуется. Уж коль ты увяз в это дерьме, хоть не раскидывай на других. Ламии справятся без твоей посильной помощи, пока справлялись. Просто проблем не создавай. Иди на все четыре стороны, но только…

— Только молчи, — закончил я за мага и приложил печатку к коже на левом предплечье.

Вот оно, мое коварное любопытство… до добра не доводит, верно! Мерзко запахло паленой кожей и жженым мясом, причем, не совсем свежим, я слово в слово повторил все за Анарием, потом вернул кольцо ему. Больно было, но вполне терпимо. Больше волновало меня то, что магия печати, как паутинка, быстро охватывает мою ауру, пробираясь в самое сердце. Вот и все, эта паутина — ошейник с шипами метра по два вовнутрь!

— Ох, я до последнего не был уверен, что ты так сделаешь, — сказал Анарий облегченно, пряча кольцо в шкатулку, ту, в свою очередь, в стол.

— Неужели? Я думал, вы меня хорошо знаете.

— Именно поэтому. Ну что, с чего начнем?

— На ваш выбор, — кивнул я, устраиваясь поудобнее. Разговор затянется не на один час, и это будет почти что монолог. Слушать лучше с максимальным комфортом, чтобы тебя ничего не отвлекало, чтобы все-все усвоить и понять.

— Ну, не будем мозолить про Еву, я расскажу про Акацки. Это некая достаточно древняя организация, из членов которой при любом движении песок сыпется. Несмотря на это, каждый из двенадцати вампиров — боссов так называемых — силен, как сотня таких, как ты. Эта дюжина — элита, организаторы. Главная цель Акацки — предотвращать смешение крови. Я их детоубийцами и зову потому. Но у этой организации есть еще одна цель, и в этом они сотрудничают с Ассурами, — это охрана регалий.