— Сумасшедшие, — прошептал он, а потом крикнул во весь голос, позабыв, что воде он никогда не кричит и не повышает голос. В душе кипело что-то незнакомое и очень неприятное, и требовало выхода. Доминга готов был разорвать на маленькие кусочки всех, кого видел с ненавистью в душе. Непонятным, страшным чувством, направленным против него, его друзей и против Безымянных, и многих других, как будто небожители возненавидели всех разом очень сильно. И это с его чувствительность было очень противно. — Вы чокнутые обе!!!

И шум сразу как-то затих, исчез, прекратились оскорбления, глупые запугивания силой и оружием, все замерли и посмотрели на него. Но ангел не смутился — его как старый водопровод, что называется, прорвало. Вся только зарождающаяся в нем злость и ненависть требовала выхода. И он поспешил её выплеснуть, чтобы она, не дай Бог, не укоренилась в душе.

— Вы что делаете, идиотки?!! Вы друг друга убить готовы, соображаете?!!

Вокруг помоста образовалась пустота, но очень быстро её заполнили небожители, которые стояли за ним. Доминга говорил громко, постепенно понижая голос, но говорил четко и страшно. Когора погасила огонь на руках и почему-то сразу упала на колени, причитая, как грешница. Она спешно отползла с камня, и встала где-то рядом с Силой и Милой, которые смотрели на Домингу с суеверным ужасом.

— Что я вижу? Тут, здесь и сейчас? Что? И то, что я вижу, вызывает у меня отвращение.

Кто-то падал на колени, кто-то начинал рыдать, кто-то судорожно креститься, уронив оружие на землю. Явление миссии народу, пронеслось у ангела в голове. Он плохо понимал, что делает. Он резким движением откинул с глаз челку, плотно сжал губы, сурового посмотрел на всех разом.

— К Дьяволу все… к чертовой бабушке Безымянных, я не вижу их здесь!!! — вновь вскричал он. — Я вижу безумную толпу, жаждущую крови и чужих страданий, я вижу здесь Серых Сущностей!!! Великий Демиург, Создатель наш, Господь Бог, что тут твориться! Объясните мне, что я сделал не правильно, что вы отвернулись от меня? Режете друг друга, ненавидите друг друга? НЕНАВИДЕТЕ! Слышите это слово? Вы ненавидите! И я смотрю на вас, и понимаю, что все напрасно, вам не нужна другая жизнь, вам не нужна свобода, вам не нужно счастье — вам нужна власть и кровь!

Никто уже не стоял на ногах. Пали на колени, касались лбом земли, молились, причитали на латыни, никто не смел поднять взгляд. Вот так, одним лишь взглядом, заставил бояться… "Что там говорил Оз? Умею заставить испытывать эмоции? Как демон? Или даже лучше, чем демон? Похоже на то, вон что твориться. Сразу все в кусты, хоть бы кто-то выступил…" — подумал Доминга, спускаясь с помоста и присаживаясь на край камня. "Вот ты какая, Цинна, зачинщица войны. Ну, сейчас поговорим…"

— Цинна, поднимись сюда, — мягко попросил Доминга. Ангел встала, на трясущихся ногах медленно и испуганно, но послушано подошла к Элу. Она не поднимала глаз, и слезы катились по щекам. — Поднимись на помост. Где твой кинжал? Отдай его мне. И не надо меня бояться. Ты хочешь что-нибудь сказать?

— Не-ет… — срывающийся голос дрожащего создания отозвался громким эхом в давящей тишине, в то время, как голос Доминги звучал тихо и чарующе, — Я преклоняюсь пред тобой…

— Нет, уж сделай одолжение, постой. И вы все встаньте. Что ж вы рыдаете-то, а? Где вся ваша ненависть, где жажда убийства? Ей-богу, какие же вы непостоянные, и, что еще хуже, какие вы… предатели… Молчи, Силона! Молчите! О чем с вами разговаривать? Какая свобода, вам и анархия не нужна — она вы сами! Вас можно контролировать только террором, только абсолютизм! Молчите, ни слова! Вы только так понимаете, нельзя по-другому. Нужен кто-то, кто железной рукой будет держать вас в рамках. Несколько недель без меня и все, Безымянных нет! Орда безумцев вместо моих последователей! Я вас почти ненавижу… — голос перешел на трагический шепот, — Я никогда не испытывал этого чувства, но сейчас… Я больше не хочу быть вашим лидером, мне противно! Делайте, что хотите, хоть в крови себя утопите, я не хочу вас знать больше…

— Доминга, перестань! — в ужасе закричала Вилоу.

— Молю, прости, дай шанс искупить свою вину. Накажи меня, только прости, я приму даже смерть… — зашептала Цинну, падая перед ангелом на колени. Доминга вскочила на помост, отошел подальше.

— Наказание… Просишь наказания, а смысл? Что ты извлекла из этого? Какой урок? Никакого. А вот я понял, что не хочу больше заниматься вашей жизнью. Я здесь не нужен, я лишний и чужой. Цинна, ты хотела крови? Да? Только честно. Хотела убить?

Девушка зарыдала громче и закивала, сделала попытку подползти к ангелу.

Доминга рассмеялся страшным, демоническим смехом, от которого всех здесь бросило в пот.

— Да, иди сюда. Цинна, покажи всем, чего ты хотела.

Доминга поднял руку с её кинжалом, испытывающе посмотрел на своих слушателей. И услышал в их душах страх и ужас, от чего ему стало горько и грустно. Показалось, что жизнь напрасна, его дневники — ложь, его восстание — пустота. Он резко полоснул себя по руке три раза, после чего в тишине раздался крик Силоны и Вилоу "Элергост!". Он жестом заставил их остановиться, хотя они бросились к нему. Ярко-алая кровь капала на камень. Доминга посмотрел в глаза ангелу и спросил:

— Хочешь это? Возьми каплю на палец, — девушка, давясь рыданиями, выполнила просьбу, — Лизни, — кто-то ахнул, поползли тихие шепотки. — Ну, лизни каплю, которую ты так хотела. Разве важно, чья кровь? Пусть будет моя, мне не жалко. Бигонор, Сапрон, Лаэрт, Эвмей, Хилон, Дикей, Инарус, Абана, Ситайлия, Маера, Герла, Тара… — начал он перечислять имена, названые ранее Силоной под комментарии Легора. Всего двенадцать небожителей, которые были организаторами этих противодвижений, которые грозили расколоть Безымянных на два лагеря — тех, кто ждет сметы власти кровью и убийствами, и тех, что готов ждать истины.