— Ну дела! — удивился Бертиль. — А ты можешь стать таким же большим, как я?

— Жаль, но я этого не могу, — вздохнул Крошка. — Хорошо бы тебе хоть ненадолго спуститься ко мне вниз.

— Ладно, пойдём! — согласился Бертиль.

Он залез под кровать, нажал указательным пальцем на гвоздь и сказал:

Подумать только! Миг — и он, став таким же маленьким, как Крошка, очутился перед крысиной норкой.

— Вообще-то все зовут меня Ниссе! [1] — сказал человечек и протянул руку Бертилю. — Пошли вниз ко мне!

Бертиль понимал: с ним приключилось что-то необычайно увлекательное и диковинное. Он просто сгорал от любопытства, и ему не терпелось поскорее спуститься в тёмную крысиную норку.

— Спускайся осторожней! — предупредил Ниссе. — Перила в одном месте сломаны.

Бертиль осторожно сошёл вниз по маленькой каменной лестнице. Подумать только, а он и не знал, что тут есть лестница!

Ступеньки кончились перед запертой дверью.

— Подожди, я зажгу свет, — сказал Ниссе и повернул выключатель.

На двери была приколота визитная карточка. Там аккуратными буковками было написано:

Ниссе отворил дверь и повернул другой выключатель. Бертиль вошёл в комнату.

— Здесь не очень-то уютно, — извинился Ниссе.

Бертиль огляделся. Комнатка была маленькая, холодная, с одним окошком и голубой кафельной печкой.

— Да, бывает лучше, — согласился он. — А где ты спишь ночью?

— На полу, — ответил Ниссе.

— Бр-р-р, а тебе не холодно? — содрогнулся от ужаса Бертиль.

— Спрашиваешь! Ещё как холодно! Так холодно, что приходится каждую минутку вскакивать и бегать по комнате, чтобы не закоченеть.

Бертилю стало ужасно жаль малыша. Ему-то самому, по крайней мере, не приходилось мёрзнуть дома по ночам.

Тут Бертилю пришла в голову удачная мысль.

— Какой же я глупый! — сказал он. — Уж дрова-то я могу для тебя раздобыть!

Ниссе быстро схватил его за руку.

— Неужто ты сможешь это сделать? — живо спросил он.

— Ясное дело, — ответил Бертиль и огорчённо добавил: — Беда только, что мне не разрешают зажигать спички.

— Ничего, — утешил его Ниссе. — Только бы тебе удалось раздобыть дрова, а уж зажечь их я сумею.

Бертиль взбежал вверх по лестнице и нажал на гвоздь… но он забыл, что нужно при этом говорить.

— Какие слова надо сказать? — крикнул он вниз малышу.

— Хм! Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись! — ответил Ниссе.

— «Хм! Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!» — повторил Бертиль гвоздику.

Но ничего не случилось.

— Тьфу, тебе надо сказать только «Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!» — закричал снизу Ниссе.

— «Только снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!» — повторил Бертиль.

Но ничего не случилось.

— Ой, ой! — закричал Ниссе. — Ничего, кроме «Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!», тебе говорить не надо!

И тут Бертиль понял наконец, что надо сказать. Он произнёс:

И он снова стал прежним Бертилем. Всё произошло так быстро, что он стукнулся головой о свою кровать. Быстро-быстро вылез он из-под кровати и подполз к кухонной плите. Там лежала целая груда обгорелых спичек. Он разломал их на малюсенькие щепочки и сложил возле крысиной норки. Затем снова сделался маленьким и закричал:

— Ниссе, помоги мне перенести вниз дрова!

Ведь теперь, когда он стал маленьким, он не в силах был сам дотащить спички. Прибежал вприпрыжку Ниссе, и они с трудом, помогая друг другу, стащили дрова вниз по лестнице и сложили их в комнате возле печки. Маленький Ниссе прямо-таки прыгал от радости.

— Вот это дрова так дрова — самые лучшие на свете! Да-да, лучшие на свете!

Он набил полную печку дров, а те, что остались, аккуратно сложил рядышком в углу.

— Сейчас увидишь, — сказал он.