Он достал пакет и передал мне.

— Здесь новые паспорт, загран и права. Решил уже, куда поедешь отдыхать?

— В Питер и Париж.

— Может, в Париж не стоит? Этих горе-натовцев мы убрали, но всякое может быть.

— Как убрали? Совсем?

— Иванова оставили. Опять же, по твоей просьбе и благодаря его достойным поступкам. Но жить ему придется только в России, под нашим наблюдением. Хотя по его виду я понял, что он только за. Остальных убрали… совсем.

— А как же их начальство? Не начнутся ли разборки?

— Уже начались, но ничего страшного. Обычная автокатастрофа. Машина взорвалась при столкновении с бензовозом в нескольких километрах от границы с Казахстаном. В машине найдено пять обгоревших до неузнаваемости трупов.

— Жестоко.

— Поверь, с тобой бы они обошлись не лучшим образом. Как там говорят? Не мы такие, жизнь такая?

— Axa. Но Барбара ничего такая соска была. Кстати, нашли предателя?

— Да. Им оказался один из моих замов. Парню казалось мало того, что он имел. Решил податься в большие игры.

— Не думал, что у вас такие бывают.

— Исключения есть везде. Человеческий фактор очень трудно предсказать.

— Ясно. Перейдем к делу?

— Да. Вот держи бумаги, — Игорь достал еще одну папку. — Это данные и номера счетов одной террористической организации. Мы им предлагали мирно разрешить ситуацию, но не срослось. Поэтому попробуем оставить их без средств к существованию. Не думаю, что они долго протянут на голом энтузиазме.

— И что конкретно ты от нас хочешь?

— Конкретно я хочу, чтобы этих денег и счетов не стало. А как вы это сделаете — решайте сами. Зарплату вам немаленькую для этого платят.

— Понял, сделаем. Ты когда обратно собираешься?

— Через пять часов самолет.

— Так может, и меня сразу с собой возьмешь?

— Ты ведь в Питер собирался?

— В Москве Иришке подарков куплю и оттуда уже в Питер полечу. Все же проще.

— Смотри сам, коль так. Сейчас позвоню тогда, закажу тебе билет.

— Ок, — ответил я. После чего пришел официант и начал расставлять наш заказ.

Спустя двадцать четыре часа я сошел с трапа самолета в родном аэропорту Пулково. Эмоции зашкаливали, и, кое-как дождавшись свой багаж, ринулся к таксистам с решительным желанием отдать любые деньги, лишь бы побыстрее оказаться рядом с Иришкой.

Хотелось отбросить все мысли, просто отдыхать и развлекаться. Первым делом мы отключили свои мобильные телефоны и, не переставая, всю дорогу до аэропорта говорили, говорили, замолкали, смотрели друг на друга, вспоминали что-то из прошлого и снова говорили… Я смотрел на нее, и в голове у меня крутилась только одна мысль «Как же я по ней соскучился». За все время работы, каждый раз, когда на меня накатывали воспоминания, гнал их прочь, не давал себе расслабиться, и вот теперь она так близко, рядом, долгое время такая далекая, но в то же время самая близкая, такая родная, впрочем, она, как умная девушка, не давила меня вопросами о том, чем конкретно я сейчас занимаюсь, с кем и где находился все это время, за что я ей был очень благодарен, потому что всей правды я все равно ей сказать сейчас не мог, но потом, возможно….

— Изь… и-и-и-и-зь, — Иринка трясла меня за плечо, — ты о чем задумался?

— Я? Нет, так, а что?

— Я тебя уже третий раз спрашиваю, что за сюрприз и куда же мы все-таки летим.

— В Европу, — ответил я уклончиво.

— То, что в Европу, это я уже поняла, ведь неспроста ты спрашивал у меня о наличии шенгенской визы, — парировала она.

— Это сюрприз, узнаешь в аэропорту.

Далее последовали небольшие препирательства, просьбы, попытки силой вытащить документы из моего портмоне, но я был неумолим. Наконец, не выдержав напора, сдался:

— Париж. Насколько я знаю, ты там еще не была, и это первое, что мне пришло в голову. — Далее последовал вопль восторга, ее руки оказались на моей шее и вся она, подогнув ноги, уже висела на мне.

— Это же моя мечта, я так давно туда хотела, так, разворачивай машину и в «Буквоед», — скомандовала она.

— Эй, мы так можем и опоздать.

— Нет-нет, обязательно нужно, ты что?! Это же Франция, ты знаешь хоть слово по-французски?

— Нет, зачем французский, когда есть деньги? Французы сами с нами будут говорить на том языке, на котором захотим.

— Ты очень ошибаешься, французы не будут с тобой вообще разговаривать, если ты с неуважением отнесешься к их речи, а неуважение, — это как раз-таки начинать говорить на английском или еще каком языке с коренным французом. Они очень берегут свой язык, начинать разговор нужно с любой фразы на французском и просить перейти на более понятную нам речь. Кроме того, нам обязательно нужен путеводитель и карта метро, ты же не хочешь ходить по Парижу за ручку с русскоговорящим гидом или чтобы нас по-полной поимели французские таксисты, — со знанием дела сказала Иринка.