— Захотят «старики-дружинники» — переучатся, а с дисциплиной у них уже порядок. Кто не сможет — выгоню. Кому они нужны без оружия после польского плена? Это касается и моих «диких пруссов». Они не умеют воевать в строю, не знают типовых построений, ты прав. Но есть полицейские операции, сбор трофеев, охрана пленных. Можно использовать их там, — попытался оправдаться Никита.

— Твои семь сотен успеют отдохнуть?

— Успеют.

— Олег взял на себя разведку и диверсии. Я — планирование. Общее руководство на тебе, я в этом походе только начальник штаба, — поставил Никиту перед фактом Мышкин.

— Интересно девки пляшут …

— … по четыре штуки в ряд, — засмеялся Олег.

— Польский поход у тебя получился удачный. Светлана вовсю раскручивает твою легенду, «потомок императора», — без всякой улыбки дополнил Валера.

— Ты с нами? — спросил Валеру Никита.

— Извини, брат. Здесь столько дел. Экономика важнее войны. Польское серебро — это хорошо, но порох и железо — гораздо важнее, — начал оправдываться Валера, — к тому же, у меня ухо постреливает.

— Ну, ты жук! — заржал Олег, — ухо у него! Зря! Подумай, мы славно повеселились в Польше, в Прибалтике, я уверен, развлечемся на все сто!

Упрек Мышкина задел Никиту за живое и тот две недели устраивал всему войску учение. Без фанатизма, только до обеда, с привлечением штабс-капитана, но каждый день. Домой Никита появлялся рано — его жены были довольны. Неудивительно, он почти не пил и выкуривал всего косячок травки за день.

В поход собрались опять в самое неудачное время, в начале лета. Перед самым походом Мышкина чуть не заперли под домашний арест. Светлана, мотивирую свою позицию недавним рождением сына, пыталась отложить выход на пару месяцев. Она собралась опять ехать в Прибалтику с мужем. Олег долго сидел на крыльце дома Мышкина, и слушал, вернее, подслушивал, второй час монотонную семейную склоку. Когда Мышкин не выдержал, и сорвался, Олег даже поаплодировал Светлане, но тихо, чтобы не услышали. Еле слышно отворилась дверь, сквозь щель выскользнула Светина служанка, Люба. Двигалась она легко и бесшумно, не смотря на свою полноту. «Килограмм семьдесят в ней, не меньше, и это в шестнадцать лет! А что будет лет эдак через десять? Братья её, все как на подбор, ни ростом, ни весом мне не уступают», — прикинул Олег.

— Меня ждешь, любимый, — обрадовалась Люба.

— Уже не верил, что дождусь, — легко соврал Олег.

— Я каждый день выхожу, а тебя все нет и нет. Целую неделю. К тебе домой приходила, а тебя нет. Неужто братьев боишься? — удивилась толстушка.

— Завтра выходим, работаю допоздна, — сказал полуправду Олег. За стеной, Иннокентий Петрович успешно перевел диспут со Светкой в партер, можно было надеяться на положительное решение вопроса. Но, зная обстоятельность Мышкина, ждать результата следовало часа два. «Как дети, блин, все конфликты решают с помощью секса», — осудил Олег, хотя сам действовал часто аналогично.

— Нехорошо подслушивать такое, — полезла к Олегу целоваться толстушка. Она смелела с каждым днем, братья так ни разу ее не поколотили. Десять дней назад Олег смог завлечь её к себе в дом, через день она пришла сама. Олег сильно жалел о неудачном романе. Секс с Любой, не смотря на её выдающиеся формы, был никаким.

«Ну не на крыльце же!» — подумал Олег, поглаживая Любину упругую грудь. Её соски сразу затвердели, дыхание у девушки сбилось, губы стали большие и горячие. «Она, специально, ночнушку одела, ткань тонкая!» — усаживая Любу к себе на колени, чтобы удобнее было ее ласкать, подумал Олег.

— Пойдем ко мне в комнату, — решилась, наконец, толстушка. «Как Светка разошлась! На вид холодная, расчетливая сука, никогда не подумаешь! А моя, моя вся дрожит!» — Олег уложил девушку на узкий, маленький сундучок в её тесном чулане. «Как неудобно! Это не секс, а какая-то камасутра.»

Люба вцепилась в Олега так крепко, что он с трудом сдержался и не закричал от боли. Они с грохотом упали на пол и застряли в узком проходе … Все закончилось за пять минут. «Третий раз «любимся», и каждый раз одно и то же. И стыд, и грех», — подумал Олег. Уходить было неудобно, он неохотно тискал девушку. Та была не просто обижена, она была в ярости. Он чувствовал, еще немного, и взрыв неизбежен. На счастье, стоны за стеной благотворно подействовали на его организм, а Люба, обнаружив его готовность к продолжению, мгновенно подобрела.

Они закончили одновременно. И Света, и Люба. Обе вопили так, что Олегу стало неудобно. А еще он завидовал. Конечно, он получил удовольствие. Такого дикого, животного восторга Олег не испытывал еще никогда. Но такая череда оргазмов подряд ему физически была недоступна.

Домой Олег вернулся только утром. Засыпая, его мучил только один вопрос: «Как в прошлом походе Мышкин умудрялся затыкать рот Светке?» Олег тогда спал в соседней палатке, и почти каждую ночь, слышал до полуночи возню Мышкиных. Они себя вели тихо, как мышки. Олег проспал всего два часа. Светлана привела свою очень скромную служанку с вещами. Они обе пытались заговорить, но холодный взгляд Олега остановил их. «Хорошо, что через час мы будем в дороге», — успокоил себя Олег. Толстуха рыдала молча. Страшная. Сопливая. Олег молча собрал свои вещи. «Ну, Светка, сочтемся», — подумал Олег, обнимая притихшую Любу. «Мне что, жениться? Не потому, что я её люблю. Не потому, что она меня любит, и отдала мне свою невинность. Не потому, что братья у нее крепкие лбы, хорошая будет родня. А потому, что Светка так решила!»