Вечер, проведенный с Лекси, рассеял все сомнения Джереми по поводу отцовства. За ужином она болтала, как обычно, и вообще в течение всей следующей недели вела себя так, словно ничто ее не тревожило. Честно говоря, Джереми счел это слегка странным, учитывая, что до свадьбы оставалось две недели, а переехать в новый дом им предстояло в пятницу (хотя пригодным для жилья его еще трудно было назвать). Джереми начал вслух задаваться вопросом, удастся ли ему найти работу в Бун-Крике, поскольку он, видимо, разучился писать статьи. Он отослал в «Сайентифик» еще одну заблаговременно написанную заметку (осталось три). Пока что отследить отправителя письма не удавалось — тот, кто это сделал, умел заметать следы. Адрес был не только анонимным, но и письмо вдобавок прошло через несколько серверов — один находился в оффшоре, а другой отказался выдавать какую бы то ни было информацию без судебного ордера. Вообще-то Джереми знал в Нью-Йорке человека, который мог бы взломать систему, но на это требовалось время. Парень подрабатывал в ФБР, и дел у него было по горло.

С другой стороны, не считая еще одной истерики посреди ночи, Лекси держалась куда спокойнее, нежели он. Конечно, это не значило, что она — именно та женщина, какой ее видел Джереми. Постепенно он понял, что на Лекси лежит вся ответственность за ребенка. В конце концов, именно она вынашивала малыша, подвергалась перепадам настроения и читала справочники. Но это не значило, что Джереми полный невежда. Или что его утомляли подробности, которые казались Лекси столь интригующими. В субботу, когда яркое апрельское солнце палило что есть сил, Лекси побренчала ключами от машины — они собирались в магазин, и Джереми сообразил, что ему предоставляется последний шанс вернуться к исполнению отцовских обязанностей.

— Ты уверен, что хочешь ехать со мной? — удивилась Лекси.

— Абсолютно.

— А разве ты не собирался смотреть баскетбол? Пропустишь матч.

Джереми улыбнулся:

— Ничего страшного. Завтра будут еще трансляции.

— Но ты же знаешь, на покупки уйдет много времени.

— И что?

— Я не хочу, чтобы ты скучал.

— Обожаю ходить по магазинам.

— С каких это пор? И потом, я собираюсь за вещами для ребенка.

— Обожаю выбирать вещи для ребенка.

Она покачала головой:

— Ну что ж…

Через час, по прибытии в Гринвилл, Джереми вошел в детский магазин и вдруг подумал, что Лекси, возможно, права. В Нью-Йорке он таких мест не видел. Оно не только напоминало пещеру своими широкими проходами и высокими потолками, но и ассортимент товаров буквально сводил с ума. Если любовь к ребенку измеряется количеством покупок, идти следовало именно сюда. Джереми несколько минут озирался вокруг в замешательстве и размышлял, кто мог придумать все эти вещи.

Разве он знал, что есть, к примеру, тысячи разнообразных подвесок, которые можно цеплять к детской кроватке? Подвески с игрушечными зверюшками, с цветным узором, с черно-белым геометрическим рисунком; музыкальные и вращающиеся… Само собой, что каждая из них была предназначена стимулировать интеллектуальное развитие малыша. Джереми и Лекси рассматривали разнообразные подвески минут двадцать, и за это время он понял, что его мнение никакой роли не играет.

— Я читала, что дети реагируют в основном на черное и белое, — сказала Лекси.

— Тогда давай купим вот эту. — Джереми указал на подвеску с черно-белым рисунком.

— Но я хотела, чтобы в детской присутствовала тема животных. Такая подвеска не будет гармонировать.

— Это всего лишь игрушка. Никто ее не заметит.

— Я замечу.

— Тогда возьми вот эту, с бегемотами и жирафами.

— Но она не черно-белая.

— Ты действительно думаешь, что это так важно? Если у нашей дочери не будет черно-белой подвески, ее не примут в детский сад?

— Примут, конечно, — ответила Лекси. Она продолжала стоять в проходе, скрестив руки на груди, и явно не знала, что выбрать.

— Может быть, эту? — наконец предложил Джереми. — Видишь, здесь можно менять панельки. А еще она вращается и играет музыку.

Лекси взглянула на него с грустью.

— А тебе не кажется, что в таком случае ребенок перевозбудится?

Каким-то чудом они наконец выбрали подвеску. Черно-белая, с животными, она вращалась, но без музыки. У Джереми появилась надежда, что дальше все пойдет гладко. В течение нескольких следующих часов кое-что действительно давалось легко — например, выбор одеялец, бутылочек и, что удивительно, кроватки, — но потом, в отделе автомобильных креслиц, они снова застряли. Джереми был свято уверен, что можно обойтись одним-единственным креслицем; однако им показали модель «до полугода», и модель «легко снимать и перемещать», и вариант «можно установить на детскую коляску», и еще один — «для ползунка», и «укрепленный, на случай аварии»… Плюс бесконечный выбор цветов, степень легкости, с которой креслице можно установить в машине, и разнообразные крепления — в итоге Джереми испытал неимоверное облегчение, когда они выбрали всего два креслица (оба получили номинацию «За безопасность» в «Консьюмер репортс»). Этот статус казался сущим издевательством в связи с запредельной ценой и тем фактом, что автомобильное креслице для ребенка окажется на чердаке спустя несколько месяцев после рождения малыша.

Но безопасность — основный критерий. Лекси напомнила:

— Ты ведь не хочешь, чтобы с нашим ребенком что-нибудь случилось?

Как будто Джереми мог возразить…

— Ты права, — ответил он, водружая коробки поверх горы прочих покупок. Две тележки были уже набиты до отказа, и теперь они нагружали третью. — Кстати, который час?

— Десять минут четвертого. В последний раз ты спросил ровно пятнадцать минут назад.

— Правда? А я думал, уже давно.

— Пятнадцать минут назад ты сказал то же самое.

— Прости.

— Я предупреждала, что это утомительно.

— Я не устал, — солгал Джереми. — В отличие от других отцов мне небезразличен мой ребенок.

Лекси, кажется, обрадовалась:

— Вот и хорошо. Мы уже почти закончили.

— Да?

— Я только быстренько посмотрю детскую одежду.

— Прекрасно, — выдавил Джереми, сообразив, что «быстро» — это утопия.

— Всего минутку.

— Сколько хочешь, — великодушно отозвался он.

Лекси поймала его на слове. В итоге они провели целую вечность в отделе детской одежды. С ноющими ногами, чувствуя себя вьючным мулом, Джереми сел на какую-то приступочку, тогда как Лекси словно вознамерилась осмотреть все, что имелось в магазине. Она одну за другой брала вещи, рассматривала их, улыбалась или хмурилась, представляя свою маленькую дочку в том или ином наряде. Конечно, для Джереми это не имело смысла, поскольку они все равно понятия не имели, как будет выглядеть их ребенок.