– Еду два часа, – ответил парень, – пробки повсюду.

– Отлично, – крякнул Каро, – двести семь на два, равно четыреста четырнадцать, убираем пустое, дорожное ничегонеделание, и, пожалуйста, две тысячи восемьсот девяносто восемь. Это вроде рабочий период года? Да? Нет! А еда? Обеденный перерыв? Вы курите?

– Да, – растерялся менеджер.

Карфагеныч заумножал:

– Час на еду, плюс два на телевизор и еще часок на офисную болтовню и чаепитие. Итого: четыре часика в день. Множим, вычитаем, имеем промежуточный результат две тысячи семьдесят минус еще двести семь, получилось – тысяча восемьсот шестьдесят три часа. Ого! Все меньше и меньше на службу.

– Эй, а еще двести семь откуда? – возмутился Михаил.

Каро прищурил правый глаз.

– Ну не при женщине же уточнять. Кхе, кхе. Поняли?

– Нет! – признался Михаил.

– Туалет, – коротко бросил Карфагеныч, – следите за моей мыслью. У людей всегда есть свободное время – погулять, в кино сходить, шашлык, пляж, девушки. Михаил, согласны? Сегодня, например, какие у вас планы?

Менеджер расплылся в улыбке.

– В восемь с приятелем договорился, сначала поедим, потом в клуб.

– Долго веселиться планируете? – осведомился Карфагеныч.

– Наверное, до часа, – честно сказал юноша.

– Девять, десять, одиннадцать… – забормотал Каро, – выходит пять часов. Двести семь на пять… уберем сумму… восемьсот тридцать часов. Учтем время, проведенное в магазинах, покупку продуктов и необходимых вещей, разговоры по телефону, походы к врачу, в химчистку, в автомастерскую…

Каро щелкал костяшками со скоростью дятла, который выдалбливает из коры дерева вкусных червяков.

– Вычитаем, складываем. Ого! Михаил, окончательный результат – пять часов. Вы работаете всего пять часов в году. И не надо врать клиентам про триста шестьдесят пять суток, потому что это… множим на двадцать четыре… э… восемь тысяч семьсот шестьдесят часов! Пять и почти девять тысяч! Есть разница?

– Как у вас это получилось? – взвыл Миша. – Я сутками сижу в офисе! Безвылазно!

– Математика! – торжественно заявил Каро. – Она никогда не лжет. Я не вру и вам не советую. Честно жить удобнее. Так что вы можете нам предложить?

Михаил кусал губы. Я с интересом посмотрела на Каро Финогеновича. Похоже, отец Лапули сбил у менеджера настройки. Миша действует по стандартной схеме: сначала озвучивает слоган фирмы, потом обсуждает сценарий. И никто до сих пор не спорил с его заявлением: «Мы работаем для вас триста шестьдесят пять суток в год». Хотя если вдуматься и посчитать… Я ущипнула себя за руку, Таня, приди в себя. Похоже, Каро Финогенович распространяет инфекцию. Мне тоже захотелось взять калькулятор.

– Михаил, мы ждем! – окликнул ошалевшего парня Карфагеныч.

Менеджер с шумом выдохнул и воскликнул:

– Сказочный сценарий! Истории с восточным колоритом, вроде Али-бабы и сорока разбойников! Новобрачные играют главные роли, гости – вспомогательные. Там много про пиры рассказано, можно приготовить стол, как у падишаха, разные блюда, много салатов, сладости.

– М-да, – крякнул Каро, – вы исключительно эту легенду разрабатываете?

– Можете предложить свою, – сказал Михаил.

– «Маша и три медведя», – произнес Каро, – они там только кашу хлебали. Без еды лучше.

– Свадьба без угощения не свадьба, – уперся Миша.

– А жаль, – вздохнул Каро, – лучше всего гостям приехать, подарки оставить, и до свидания, пусть молодые их разбирают. Да? Татьяна?

– Да, – быстро ответила я.

– Или все же салаты, рыба, горячее, десерт, выпивки море? Да, да? Таня?

– Да, – брякнула я.

Каро сверкнул глазами.

– Да, да? Татьяна! Да, да?

Я вспомнила наш уговор и изменила позицию.

– Нет!

– Вот видите, сторона жениха тоже за свадьбу без банкета, – обрадовался Карфагеныч.

– Что, с пустым столом? – поразился Миша.

– Дома поесть можно, – заявил Каро, – в ресторанах всегда тьма еды на тарелках остается, неэкономно, неразумно, неправильно.

– Но как же, – растерялся Михаил, – у нас большой выбор кафе. И вообще, мы берем на себя все хлопоты, организуем торжество, договариваемся с загсом, их сотрудники выезжают в ресторан.

Я вспомнила уроки Анны Ивановны:

– Книгу записи актов гражданского состояния нельзя выносить за пределы учреждения, молодожены должны приехать и расписаться в ней в помещении загса, гроссбух, который притаскивают на церемонию в какой-нибудь парк или трактир, это муляж. Небольшой обман присутствующих, для красоты.