Его превосходительство фон Гинце: Цель нашей политики на востоке можно определить простой формулой; воспрепятствовать созданию фронта на востоке или, по крайней мере, отодвинуть его. Что бы вы ни думали о Брестском договоре, но одно преимущество у него есть: он существует. По отношению к русскому правительству мы придерживаемся следующей позиции: невмешательство во внутрирусские дела, этим мы отличаемся от наших врагов. Уже их позиция по отношению к большевикам показывает, что мы на верном пути. У нас нет намерения выступать в качестве учителей. История показывает, что это нам всегда дорого обходилось. Несмотря на все пророчества, большевистское правительство еще у власти. Мы сможем представить заключенный договор любому будущему правительству. Если новое русское правительство их не признает, мы будем в состоянии самостоятельно осуществить основные пункты договора. Воспрепятствовать этому одностороннему осуществлению договора не сможет ни одно правительство. Но вполне возможно, что на смену большевикам придет не новое правительство, а хаос. В этом случае нам придется отказаться только от золота и денег, все остальные пункты договора мы сможем реализовать сами.

По отношению к приграничным государствам мы проводим следующую политику: нам пришлось создать их, чтобы воспрепятствовать восстановлению фронта, мы проводили такую политику не только в интересах этих государств, но и в своих собственных интересах. С этим согласится любой теоретик. Мы хотим, чтобы народы этих стран были в состоянии оказать максимальное сопротивление русскому колоссу, который рано или поздно обязательно возродится. Война заставила нас связаться с Россией сильнее, чем нам хотелось бы. Испортит ли создание лимитрофов наши отношения с Россией? Только не отношения с теперешним правительством. Договор с ним заключен путем переговоров. Выгодные экономические отношения с сегодняшней Россией, по моему мнению, невозможны. Но русский народ обладает большой способностью к возрождению, и он станет снова важным фактором в жизни народов. Если смотреть с этой стороны, то, возможно, правы те, кто хочет рассматривать нашу политику с точки зрения будущего тесного сближения с Россией в области экономики.

Однако до окончания войны нельзя допустить возрождения России. Где те люди, которые могут свергнуть правительство и потом пойти на заключение с нами договоров? Мне говорили о монархистах; это генералы без армии; кадеты не выйдут на улицу. Антанта пока недостаточно сильна, чтобы свергнуть правительство. А наше правительство готово вмешаться, когда у Антанты будет достаточно сил. Но пока, возможно, следует отодвигать этот момент и спокойно выжидать. Мы намерены создать добрососедские отношения с Россией. Было предложение подарить Украину России. Зачем? И без этого подарка у нас будут хорошие отношения. Против такого подарка говорит и то, что целью австро-венгерской политики является избежать обшей с Россией границы.

Депутат д-р Вимер: Я тоже считаю, что следует как можно скорее заключить новые договоры. Самым правильным было бы созвать рейхстаг. Если бы это было возможно, то это был бы самый лучший путь. Но ответственность велика, если из-за такой задержки заключение договоров сорвется.

Его превосходительство фон Пайер: Есть серьезные сомнения в целесообразности созыва. Рейхстагу придется заседать 12–14 дней, прежде чем вопрос будет улажен. Но, по моему мнению, необходимо определенное единодушие в вопросе о нецелесообразности созыва рейхстага.

Депутат Эберт: Не может быть и речи о добровольном присоединении Эстляндии и Лифляндии к Германии. Масса местного населения против этого, за — только бароны. Поэтому я считаю необходимым, чтобы нам дали объективное доказательство того, что 6 миллиардов — это не контрибуция. Мы ничего не имеем против выплаты обшей суммы компенсации, речь идет о ее размере. Я был в ужасе от настроений в стране. Особенно большую роль здесь играют отпускники, которые рассказывают о положении на фронте. Люди особенно недовольны разведывательной службой на фронте, действия которой направлены на аннексию. Заключение Дополнительных договоров означает ужесточение условий Брестского договора и не способствует поднятию настроений, как думает депутат Гребер. По-моему, необходимо созвать и главную комиссию. Ее как раз и создавали с намерением решать дела, не терпящие отлагательства. В случае созыва главной комиссии или рейхстага мы будем возражать против обсуждения общей политики, прежде чем выяснится ситуация на Западе. Можно говорить только об обсуждении данных договоров.

Его превосходительство д-р Криге: Я с удовольствием дам депутату Эберту или другим господам из социал-демократической фракции подробные разъяснения относительно финансово-политического содержания договора.

Депутат Дове: Какие еще есть спорные вопросы между нами и русским правительством?

Его превосходительство фон Гинце: Препятствием для заключения договора является положение на Кавказе. Несмотря на данное обещание, турецкие армии предприняли наступление на Баку. Русские отбили его. Тогда турки заявили, что для восстановления своей чести они должны взять Баку. Мы, как и русские, заинтересованы в том, чтобы воспрепятствовать этому; в военном отношении мы сейчас не в состоянии этому помешать, мы можем действовать только дипломатическим путем. Я надеюсь, что это нам удастся. Русские требуют более реальных гарантий. Мы не можем их дать и это препятствует заключению договора.

Депутат д-р Штреземан: Эти сведения статс-секретаря говорят против созыва рейхстага, так как в этом случае придется обсуждать наши отношения с союзниками.

Депутат Дове: Это не совсем так. Рейхстаг следует созвать только после того, как договоры будут действительно заключены. Правительство должно взять ответственность на себя. Нет сомнения, что большинство рейхстага одобрит его действия.

Его превосходительство д-р Криге: Отвечает на ряд вопросов депутата Эберта относительно положения с обменом военнопленными с Россией.

Его превосходительство фон Пайер: Мы выслушали ваши мнениям теперь правительство примет решение.

Москва, 30 августа 1918 г. Совершенно секретно

Из бесед с руководителем бюро иностранной помощи в Москве ротмистром Вёльфингом после его возвращения из Ковно и Берлина с совещаний в вышестоящих органах у меня сложилось впечатление, что у господина главнокомандующего восточной группой войск и (в меньшей степени) в ВГК на первый план все больше выступает мысль о военном вмешательстве в России. Учитывая это, я считаю своей обязанностью высказать свое мнение по этому вопросу, тем более, что осуществление этой идеи должно быть подготовлено с помощью широко ведущейся военно-политической пропаганды.