Ахимелек. Но он слеп.

Галиал. Мы будем его глазами.

Ахимелек. Ах, ты так на все умеешь ответить. Но есть ли у него сила? И велика ли она? Он тебе показывал ее?

Галиал( хмуро). Да. Не слушай этих болтунов, которые ни во что не верят, не слушай стариков, которые всего боятся, — доверься мне, повелитель! Спроси Фару, он также твой верный слуга, как и я. Не верь жрецам, которые уже болтают, что я изменил Дагону. Это неправда. ( Молитвенно шепчет.) Великий, перворожденный отец богов… Что делали жрецы, пока он умерщвлял наших воинов и мужей? А я ослепил его, и я воздвигну его силу для твоей славы, Ахимелек! Во имя Дагона!

Молчание.

Ахимелек. Я тебе верю. Поцелуй мою руку, Галиал.

Галиал коленопреклоненно целует руку царевича.

Адорам( сестре, тихо). Лжет Галиал или говорит правду?

Далила( пожимая плечами). Спроси его.

Ахимелек. Но я еще хочу взглянуть на него, — можно?

Галиал. Ты приказываешь, царевич.

Ахимелек. Я буду смотреть твоими глазами, но это потому, что я так хочу. Ах, мне все-таки его жаль! Тебе тоже, Далила?

Входит раб.

Раб. Госпожа! Иудейский раб, Самсон, ждет твоих приказаний.

Галиал( гневно). Не раб, а судия израильский! Если ты мне еще раз скажешь, собака!.. Зови сюда.

Раб выходит.

( Решительно.) Мы станем в тот угол, сестра. Он не услышит нас.

Далила( с неудовольствием). Вы будете ему мешать…

Галиал. Он не догадается… ( Тихо.) Далила, потерпи, я молю тебя. Ты умнее их всех, ты одна понимаешь, Далила. Я дам тебе все, все! Я сам бы выгнал этого щенка!..

Далила( громко). Тогда и я выйду в опочивальню. Вы лучше его рассмотрите, пока он будет один.

Удаляется в опочивальню. Галиал поспешно, улыбаясь царевичу, присоединяется к нему и Адораму. Входит Самсон . Подстриженная и подровненная борода его завита по ассирийскому обычаю, длинные волосы заплетены в семь косиц, перевитых золотом; одет он в роскошные тяжелые ткани; на голых руках браслеты, в ушах тяжелые золотые кольца. В нерешимости останавливается у порога.

Самсон. Далила! Где ты, Далила? Это я пришел. Далила!

Молчание.

Здесь нет никого. Она сейчас придет. ( Осторожно, протянув руки, подвигается вперед.) Так, так. Здесь прежде что-то стояло… Нет. ( Ощупывает, медленно подвигается.) Так, так. Припоминаю. Надо сюда, направо… верно! ( Смеется.) Вот я и вернулся! Так, теперь сюда, назад. Она, пожалуй, и не заметит, что я слепой. ( Останавливается и с выражением крайнего удовольствия гладит пальцами ткани своих одежд, впивает душистый воздух, прислушивается к замедленно-нежному напеву египетских рабынь. Глубоко и сильно дышит.) Те же песни, те же песни… ( Громко.) Далила! Далила!

Входит Далила.

Далила. Я здесь, Самсон, я здесь. Дай твою руку. Отчего она дрожит, Самсон?

Самсон. Так. Я перестану дрожать. Так. Это ты, Далила. Ты одна?

Далила. Да.

Самсон. Какая у тебя теплая, белая рука… Почему я сказал: белая? Нет, пусти мою руку. Смотри, я один пройду, как будто я вижу. Можно мне пройти или нельзя?

Далила. Все можно, Самсон.

Самсон. Смотри! ( Стараясь скрыть нерешительность шагов, с мучительно-напряженным выражением лица проходит взад и вперед. Самодовольно смеется.) Ты видела, Далила? А скажи, на мне золотистые одежды, да?

Далила. Да. Почему ты знаешь, Самсон?

Самсон. Я вижу пальцами. ( Смеется.) Я вижу пальцами! А вот это — белое. А вот это… твоя рука ( осторожно касается обнаженной руки Далилы), это тоже белое. Да? ( Смеется.) Вот как я вижу! У тебя новые рабыни?

Далила. Да. Некоторые.

Самсон. А поют старое. Мне нравится. Мне нельзя вина… немного?

Далила. Можно. Все можно, Самсон!

Стоящие в углу слушают так: Адорам не смотрит на Самсона и со скучающим видом что-то вертит в руках; Ахимелек смотрит прямо, волнуясь и самолюбиво краснея; Галиал весь вытянулся вперед и пожирает взорами Самсона. При последних словах все трое переглядываются быстро.

Самсон. И вина можно? И ходить можно? Я еще немного пройду, — надо привыкать. А ты не отошлешь меня назад в тюрьму?