3. Как часто надо приступать к святой чаше в наше время? Идеалом для каждого христианина остаются древние канонические правила.

Старца Иеронима Эгинского (1883–1966), выдающегося греческого подвижника, как-то спросили:

— Отче, как часто нам причащаться?

— Не чаще, чем по разу в неделю. Когда хотите есть, тогда и едите — так и в духовном: когда жаждете Христа, тогда причащайтесь. Углубляйтесь в смысл молитв перед Святым Причащением, они помогут вам прийти в сокрушение и пролить слезы. Без слез не причащайтесь.

В наши дни, как и в древности, можно причащаться каждую неделю. Только для этого необходимы соответствующая чистота жизни, повседневное воздержание и непрестанная жажда единения со Христом.

Как поступать, если вы еще не достигли такого высокого духовного состояния? Преподобный Серафим Саровский советовал: «Неопустительно исповедуйтесь и причащайтесь во все посты и, кроме того, в двунадесятые и большие праздники: чем чаще, тем лучше — не мучая себя мыслию, что не достоин; не следует пропускать случая как можно чаще пользоваться благодатью, даруемой в приобщении Святых Христовых Тайн». Святитель Феофан Затворник наставлял: «Мера причащаться в месяц однажды или два раза — самая мерная».

4. Если мы причащаемся часто, нам не надо забывать о том, что к таинству надо всегда готовиться очень серьезно. В Оптиной пустыни в период ее духовного расцвета все иноки обычно причащались пять раз в год. Такое правило было заимствовано из древнего афонского устава. Почему оптинские иноки причащались относительно редко? Они предъявляли к себе очень высокие требования.

Старец архимандрит Филофей Зервакос († 1980), почитаемый в Греции за свою праведную жизнь, перед своей кончиной три месяца тяжело болел. В это время для него минуты Божественного Причащения были особенно благословенными. Несмотря на телесное истощение, старец готовился к причастию часами. Когда священник со Святыми Дарами появлялся в дверях келлии, отец Филофей поднимал свои слабые руки и от всей души восклицал:

— Заходи, мой Бог, заходи!

Старец принимал Святые Тайны с таким горячим желанием, благоговением и покаянием, как будто это было в его жизни первое и одновременно последнее причащение. После приобщения он говорил:

— Благодарю Тебя, мой Бог, благодарю!

Каждый раз отец Филофей причащался с неизменно сильным желанием и жаром сердца. После принятия Святых Даров его внешность изменялась. Небесный свет наполнял старца, и его лицо так светилось, что окружающие не могли на него смотреть. Подняв руки, праведник говорил:

— Забери меня, мой Бог, забери!

Тело и Кровь Господа нашего Иисуса Христа являются для нас благодатной пищей, которая животворит нашу душу. Посмотрите на детей, говорил святитель Иоанн Златоуст, «с какой охотой они стремятся к материнской груди, с каким рвением их губы хватают грудь? С таким же рвением да приходим и мы к этой Трапезе, к этой духовной груди, пожалуй, даже с большей охотой. Ухватимся, как дети за материнскую рубашку, за благодать Духа. И пусть у нас будет одна скорбь — не причащаться этой Пищи» [4] .

Замечательные слова великого святого. Каждому из нас иметь бы в своем сердце такую праведную скорбь! А ведь иногда после причастия некоторых христиан охватывает отнюдь не праведная скорбь. Случается, они недоумевают: мы, дескать, постились, молились, исповедовались, выполнили все правила для готовящихся к причащению, а вместо ожидаемого освящения души получили грусть и даже некоторое помрачение ума и сердца. Почему люди впадают в такое искушение? Да потому, что в период подготовки к причастию забывают об одном из самых главных условий: в таинстве Евхаристии всё наше существо должно стремиться к соединению со Христом. Основа этого стремления — любовь ко Христу. Ее и надо воспламенять в своем сердце всегда, а особенно перед принятием Святых Тайн.

Именно отсутствие пламенной любви к Господу и отсутствие жажды соединения с Ним и вносят в душу человека после причастия неосознанную печаль. Нам надо приступать к чаше не ради какого-нибудь великого праздника или наступившего поста, не ради формального соблюдения церковных правил, а прежде всего для того, чтобы соединиться со Христом и утолить духовную жажду из Источника Жизни. Если такой жажды нет, то нужно ли причащаться?

Людям свойственно постепенно ко всему привыкать, и это относится даже к причащению Тела и Крови Христовых. Подчас человек, причащаясь, теряет живое восприятие того, какую великую святыню он сподобляется принять. Для некоторых приобщение Святых Тайн становится обычаем, традицией. Другие же в своем духовном охлаждении идут еще дальше: участие в Евхаристии они начинают считать некоей обременительной обязанностью, неудобоносимым церковным правилом. Страшное и пагубное заблуждение!

Иногда бывает, что у великих грешников просыпается такая жажда приобщения Тела и Крови Господа, какой не встретишь и у многих благочестивых прихожан наших храмов.

Известный православный писатель С. И. Фудель рассказывал, что однажды иерея Владимира Криволуцкого пригласили причастить умирающего, который за много лет перед этим снял с себя сан священника. Когда отец Владимир поставил на столик у кровати дароносицу, умирающий вдруг приподнял голову, всем своим телом потянулся к Святым Дарам и, вдыхая запах святыни, сказал: «Боже, Боже, чего я себя лишил!»