Сверху не было видно никаких границ. Почему же они должны быть внизу? Только оттого, что кто-то вдруг решил помутить воду, чтобы на волне мути подняться повыше? А для этого старательно обрабатывает молодежь, благо поводов для глобального недовольства достаточно, и надо лишь направить гнев в нужное русло.

– Когда прийти за документами, господин профессор?

– Вы не желаете принести публичное извинение? Мне намекнули, что было бы весьма желательно, если бы зачинщики драки покаялись в прессе.

– Мне не за что извиняться. Не знаю, что порождает насилие, но бессилие лишь заставляет противника вести себя еще наглее.

– Жаль. Я думал, вы более рассудительный молодой человек. А оказалось…

Вроде вежливо сказал, но словно подразумевалось: что взять с сына мясника?

– Там это… В кассе сказали: на ближайшие две недели никаких билетов нет. Такого столпотворения никто не помнит. Это… Очереди – на всю привокзальную площадь. Такое впечатление, все готовы бежать отсюда сломя голову. Даже бросив все нажитое.

В отличие от большинства участников драки, Рин легко отделался, успев оформить отпуск по семейным обстоятельствам. Благо Морану-старший был человеком очень состоятельным, и потому с его отпрыском считались. Не в пример детям менее богатых родителей.

– Не мудрено. Такое впечатление, что Неизвестные Отцы просто плюнули на нас, и скоро тут земля начнет гореть под ногами, – Чачу едва удержался, чтобы не плюнуть самому. – Надо было взять билеты хоть до Харрака. Оттуда как-нибудь выберемся.

– До Харрака тоже билетов нет. Вообще до Метрополии. Это… Дополнительные поезда вводить не собираются.

– Массаракш! – невольно выругался Бат.

Он специально посылал на вокзал именно Рина. Тот был самым пробивным из компании, и если была возможность достать что-либо, доставал всегда, а новости ему становились известны пораньше пронырливых репортеров. Так что если уж Рин не смог, дело явно плохо. Да и принесенные им новости…

– Тут это… Не то слово! – Морану мотнул головой. – Хоть поезжай своим ходом.

В отличие от остальных студентов, у него даже машина имелась. Не слишком новая и роскошная, привлекать к себе внимание Рин не любил, но все же…

– Между прочим, мысль, – одобрительно кивнул Чачу. – Сколько тут ехать? За полдня доберемся. А в Метрополии уж каждый в свою сторону. Слушай, действительно, зачем ждать? Нас – девять человек. Четверых увозишь завтра, заправляешься, возвращаешься обратно, и – прощай Хонти!

– Это… Если доедем. Тут такие страсти рассказывают!

– Брось. Не настолько хонтийцы глупы, чтобы резать кого-то на дорогах. Тогда Метрополия вмиг объявит по всей провинции военное положение. Они просто выдавливают отсюда чужаков, заставляя бросить добро. А в нашем случае – какое добро у студента?

Но Рин колебался. Он на самом деле наслушался всяких ужасов о многочисленных бандах, якобы останавливающих путников и уничтожающих их без жалости. Про поезда такого пока не говорили. Может, билеты все же найдутся? Не сегодня, так завтра. В крайнем случае, что такое две недели? Не так все страшно. В крайнем случае в городе даже войска стоят, причем не только хонтийские, но и часть бригады Боевой Гвардии из Метрополии. Пусть не полная, и все-таки… Уж военные в отличие от полиции при массовых беспорядках отсиживаться не будут. Подумаешь, всякие демонстрации, пикеты! Видели уже. Главное – на пути их не становиться.

– На горючку скинемся, – неправильно понял причину колебаний Бат. – Какие проблемы?

– Ага! А обратно мне, значит, это, одному ехать? Вместе – еще ладно…

– Тогда я могу смотаться за оставшимися, – предложил Бат. Ему очень не хотелось оставаться в Хонти.

Рин немного помялся, а потом признался:

– Так это… Я продаю машину. Уже договорился. Послезавтра дадут деньги. Все равно ее отсюда не вывезешь.

– Кому? Местным или нашим?

– Местные сейчас ничего не покупают. Зато одно семейство обещало за нее… – Рин назвал сумму, и Бат невольно присвистнул: автомобиль приятеля стоил раза в два меньше.

– Это… Я о том же. Машина не новая, таких денег за нее не выручить. И оставлять не хочется.

На простоватом лице Чачу отразилась работа мысли. Он даже наморщил лоб, словно складки на нем помогали думать.

– Местные вообще ничего не берут?

– Так… Почти, – пожал плечами Рин. – Цены сбили, словно все должно доставаться им даром. Да и то…

– Знаешь, похоже, то семейство поумнее. Откажись, – итогом размышлений выдал Чачу.

Ему невольно вспомнилась разлука, какой-то намек, прозвучавший напоследок…