Вопрос этот мне задают до сих пор. Особенно после матчей, в которых наши нападающие теряют прицел и после которых болельщиков, сразу же впадающих в меланхолию, охватывают ностальгические воспоминания.

Ответить на него трудно. В следующем сезоне, принесшем нам «серебро», Жора уже забил гораздо меньше, чем в двух предыдущих. Тому были объяснения - травмы заставляли выходить его на поле гораздо реже.

Защитники не любят форвардов, умеющих забивать. И с ними не церемонятся. Ярцева били в игре нещадно. Я не переставал удивляться, как после очередного безжалостного сноса ему, не обладающему особой силой, удавалось не только подниматься и продолжать игру, но и забивать. Не понимал еще тогда психологии человека, за спиной которого невидимые ходики отсчитывают безжалостно уходящее для него в большом футболе время. Мысль о жестокости времени нервировала его, мешала, требовала дополнительных сил. Да и «опекуны» делали все, чтобы лишить его привычной выдержки, которая, как известно, для снайпера чрезвычайно важна. В состоянии взвинченности, постоянного напряжения (к тому же досаждала боль недолеченных травм) Ярцев промахивался в ситуациях, в которых обычно был безупречен. А поскольку репутация бомбардира обязывает ко многому, спрос с него был особый. Это обижало Георгия, считавшего, что люди, критикующие его, чересчур категоричны. И по окончании сезона-80, мучась сомнениями и переживая, он подал заявление с просьбой отпустить его из команды.

После победного матча в Киеве мы вышли в лидеры. И оставались ими вплоть до последней, решающей встречи в Ростове, с воспоминания о которой я и начал эту главу.

Последний финишный рывок, отделявший от становившейся все реальней и реальней мечты, стал проверкой крепости и надежности нашей обороны. В решающий момент наш защитный рубеж стал труднопреодолимым для соперника. Причем тренеры ставили теперь перед игроками обороны задачу не только разрушения чужих атак, но и организации и завершения собственных.

И партнеры по обороне успешно справлялись с ней, что подтверждают цифры - 18 из 66 голов (почти одну треть) провели они в ворота противников. Согласитесь, что вклад в общее дело атаки достаточно заметный.

Пять мячей в «золотом» сезоне пришлись на долю Александра Мирзояна, для которого «Спартак», как и для всех остальных, стал не только родным домом, но и командой, давшей возможность по-новому раскрыть себя в футболе.

До прихода к нам Саша успел поиграть и в родном Баку, и в Ереване, где отнюдь не пребывал на вторых ролях.

Потом футбольные пути-дороги привели Александра в московское «Торпедо», где почему-то с непонятной поспешностью отказались от его услуг. И вот тут-то «добро» на приход Мирзояна в «Спартак» дал Константин Иванович. И вновь, в который раз уже, недоумевали те, кто оценивал футболиста сквозь призму его паспортных данных. Но наш тренер опять не ошибся.

В напарники по обороне мы получили на редкость спокойного и рассудительного человека, что всем сразу понравилось. Со временем, когда все эти качества были проверены игрой, Мирзояну стали без колебаний доверять бить пенальти. И он обычно «щелкал» одиннадцатиметровые, как орехи.

Но однажды дрогнул и не забил - очень нужный, важный гол в финале Кубка страны.

Мы видели, что соперник по финалу - ростовские армейцы - уступает нам и в мастерстве, и в классе. Но отнюдь этим не обольщались. Играли зло, старательно, в своем ключе. Уже в первом тайме было достаточно моментов для того, чтобы заставить ростовчан начать с центра, но ни одного мы не реализовали. И наконец, получили явную возможность открыть счет - на 35-й минуте за снос Гаврилова в ворота армейцев был назначен одиннадцатиметровый.

То, что бить его должен «штатный» пенальтист Мирзоян, сомнений ни у кого не вызвало. Но по тому, как Саша непривычно медленно направился к мячу, как необычно долго устанавливал его, как затянул перед ударом паузу, было видно: с ним происходит что-то неладное. Я отвернулся в ожидании того, что произойдет. Когда же мгновение спустя трибуны охнули, я понял: предчувствия оказались не напрасными. Отчаянно бросившемуся за мячом вратарю Радаеву помогла штанга, отразившая мощнейший, но не точный удар Александра.

...Кубок мы упустили. Самый опасный форвард СКА Андреев, получив мяч от шустрого Заварова, найдя брешь в частоколе ног игроков, оказавшихся в моей штрафной, точно пробил.

Конечно, виноваты в потере Кубка были мы все, но кое у кого сложилось мнение, что больше остальных повинен в этом Мирзоян. Забей он пенальти - и круг почета с призом по дорожке Лужников совершал бы «Спартак», а не ростовчане.

Я уже давно заметил, что существует категория футбольных «знатоков», всегда упорно обвиняющих в поражениях отдельных футболистов, считая только их ошибки главными, единственно повлиявшими на неудачу команды.

В книге Валентина Козьмича Иванова «Центральный круг» я прочитал о том, как он не забил в чемпионате 1964 года пенальти в ворота киевского вратаря Банникова. В последовавшей после этого переигровке «Торпедо» уступило золотые медали тбилисскому «Динамо». И нашлись люди, которые поспешили назвать главным виновником случившегося капитана москвичей. При этом никто из них не пожелал вспомнить, сколько мячей забил Иванов в том сезоне и сколько раз помогал это делать товарищам, выводя их к чужим воротам точными передачами. Не задумался о том, почему не сумела команда исправить ошибку своего капитана.