– Ого! Мы сегодня что-то празднуем? – изумилась Ирина, издалека завидев у своего подъезда переминающегося с ноги на ногу Владислава с огромным букетом темно-бордовых, почти черных, роз в руках.

– О, да ты при полном параде! Поворотись-ка, сынку!.. – восхитилась она, разглядев новенький, идеально сидящий на далеко не идеальной фигуре мужчины жемчужно-серый костюм. – Какой ты у меня красивый сегодня! Мужественный такой! Настоящий джентльмен…

– И все же, что у тебя за дата сегодня? – щебетала Иринка, не уставая восторгаться все новыми и новыми деликатесами, извлекаемым Владиславом с видом Давида Копперфильда из многочисленных пакетов, пакетиков и свертков, с которыми, рискуя испортить великолепный букет, они едва втиснулись в крохотную кабинку лифта. – Ого, даже осетрина! – Женщина поднесла к лицу только что вскрытую упаковку с тонко нарезанным балыком, вдыхая его аромат. – Первой свежести, как у Булгакова! Сто лет не пробовала! Даже не помню вкуса… А все-таки, что за праздник сегодня?

Но Владислав загадочно молчал, помогая Ирине сервировать стол, и лишь когда они уселись, а в хрустальные фужеры, громко хлопнув пробкой, весело пенясь побежало шампанское, произнес тост:

– За нового писателя!

Только после того, как они, звонко чокнувшись фужерами, сделали по глотку ароматной пенящейся влаги (не «Советское шампанское» молдавского разлива, однако!), Ледницкая спохватилась:

– А какого писателя ты имеешь в виду?

Владислав самодовольно приосанился, стряхивая невидимую пылинку с лацкана пиджака, только что купленного в ГУМе за умопомрачительные, вчера еще немыслимые деньги.

– А ты не догадываешься?

– Н-нет…

– За писателя по имени Владислав Георгиевич Сотников! – снова поднял он бокал. – За Сотникова-младшего, так сказать…

Ирина от изумления выронила из рук свой фужер, чуть не разбив, но умудрилась каким-то чудом подхватить над самой скатертью, расплескав все-таки шампанское.

– Ты-ы-ы?!.. А разве ты пишешь?

– Пишу, – скромно признался Сотников-младший, ловко промакивая салфеткой лужицу пролитого вина и наливая Ирине новую порцию, уточнив при этом: – Понемногу…

– Не может быть!

– Почему это? – удивился Владислав.

– Ну… – замялась Ирина, смущенно разглаживая ладонями скатерть и мучительно подыскивая слова. – Ты такой…

– Глупый? – подсказал Владислав несколько обиженно. – Тупой?

– Нет… – Ледницкая ласково накрыла своей ладошкой руку любимого человека, нежно поглаживая ее и заглядывая ему в глаза. – Понимаешь, я просто не могу представить тебя в роли писателя. Ты такой… А твою книгу, или что у тебя там, уже издали? – сменила она довольно-таки скользкую тему.

– Нет, пока не издали, – смутился в свою очередь Сотников-младший, но тут же поправился: – Я имел в виду, что книгу пока не издали, а рассказы-то давно уже печатают… иногда. И сборник небольшой выпустили… В мягкой обложке, правда, но зато двести пятьдесят страниц. Я тебе потом дам почитать… Если захочешь, конечно…

– Тогда почему ты только сейчас мне об этом говоришь?

Владислав сделал эффектную паузу:

– Потому что мне книгу заказали! И аванс под нее уже выплатили!

– Большой? – быстро задала Ирина вполне естественный для женщины, еще молодой и красивой, вопрос.

– Десять тысяч! – сообщил новоиспеченный писатель и торопливо добавил, заметив некоторое разочарование на лице любимой женщины: – Долларов…

– А что, я думаю, это совсем не плохо. Для начала, разумеется…

Владислав только что закончил чтение вслух своей рукописи и теперь, потупив взор, ожидал приговора строгого жюри, состоявшего не только из давешнего пожилого кавказца, смахивающего сегодня на Иосифа Виссарионовича меньше из-за шикарного темно-синего костюма, но и из двух далеко не разбойничьего вида мужчин средних лет, вполне возможно, ровесников Сотникова-младшего.

– А ваше мнение? – спросил «Сталин», обращаясь к скромно сидевшему в сторонке интеллигентного вида господину в очках в тонкой золотой оправе, которые в сочетании с обширной плешью придавали ему некоторое сходство с незабвенным «минеральным секретарем».

– Может быть, молодой человек немного погуляет? – вместо ответа мягко спросил очкастый господин.

– Да, конечно, – спохватился «Сталин» и, повернувшись к Владиславу, предложил вполне радушно:

– Не желаете перекусить, дорогой Владислав Георгиевич? Чем Бог послал, как говорится! – и захохотал, довольный шуткой, делая знак одному из «абреков»: – Марат, проводи уважаемого гостя в столовую…

– Стиль выдержан, насколько я могу… – услышал Владислав обрывок фразы, выходя из комнаты, но остальное было отрезано плотно затворившейся дверью, похоже действительно сделанной из красного дерева, никогда в жизни не виденного воочию.

Столовая оказалась не ожидаемой, общепитовской, а скорее графской или княжеской. Причем не только по ассортименту блюд и напитков на столе, но и по всему облику помещения.

Обедом, довольно изысканным и обильным, хотя Владислав едва притронулся к большинству блюд, сидя как на иголках, не ограничилось. Увидев, что гостя больше ничто из находящегося на столе не интересует, «конвоир» вполголоса с кем-то посовещался по мобильнику, возможно с «Иосифом Виссарионовичем», и провел Сотникова в роскошно отделанную гостиную. Там, усадив в глубокое кресло, подкатил оформленный под великанский старинный глобус бар с разнообразнейшими напитками и включил огромный телевизор с изумительно четким изображением и огромным выбором программ, не только российских, но и самых разнообразных зарубежных.