Кроме этого, предлагалось провести чистку комсостава БФ и ЧФ, решительнее выдвигать на ответственные должности краскомов, назначать их командирами боевых кораблей.

14 июня 1926 г. заместитель председателя ОГПУ и начальник Особого отдела Г. Ягода доложил на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) о намеченной операции. Его информацию приняли к сведению и согласились с групповыми арестами [908] .

Полномочное представительство ОГПУ в ЛВО арестовало 25 человек из числа бывших офицеров флота, как состоявших на военной службе, так и уволенных в запас [909] .

По ответвлению дела «Моряки», в рамках разработки под названием «Боевое ядро», арестовали 13 действующих командиров и запасников на Черноморском флоте [910] .

В ходе следствия удалось доказать причастность арестованных к подпольной сети бывшего английского военно-морского атташе в Петрограде Ф. Кроми, организации «OK» и другим подпольным группам. Однако следователи констатировали, что их враждебная деятельность имела место лишь в годы Гражданской войны. Отдельным фигурантам инкриминировали наличие несанкционированной командованием переписки с заграницей.

Тем не менее из числа арестованных на Балтфлоте 7 человек приговорили к расстрелу, 4 — к десяти и 8 — к пяти годам лагерей [911] .

По Черноморскому флоту 5 человек получили по десять лет лагерей, 3 — по пять и еще 4 подследственных — по три года. Один бывший офицер был выслан на Урал сроком на три года [912] .

Что же касается чистки командного состава флота, то ее необходимость подтвердила комиссия под руководством заместителя председателя РВС СССР И. Уншлихта. Основанием к чистке являлось следующее: «Наличие во флоте на высших должностях… бывших кадровых офицеров… породило и способствует сокрытию во флоте целого ряда отрицательных явлений. Главнейшие из них: 1. Стремление высшего командного состава кораблей и их соединений к кастовой замкнутости, высокомерное и даже презрительное отношение его к краснофлотцам; 2. Неприязненное отношение старых специалистов к выдвиженцам революции и краскомам, стремление „затирать“ и подрывать авторитет последних; 3. Попытка со стороны высшего комсостава сохранить и „культивировать“ во флоте многочисленные патриархальные традиции… 4. Высокомерное отношение к армейским частям и работникам…» [913] И чистка состоялась.

Данные, обнаруженные нами в архиве ФСБ РФ, подтверждают выводы исследователей истории ВМФ М. Морозова и К. Кулагина о том, что к началу 1930-х годов число военспецов на флоте постепенно свелось к минимуму. Они концентрировались, в основном, в военно-учебных заведениях. Тех же, кто получил первый офицерский чин в 1916–1917 гг., можно было с большой натяжкой считать профессионалами, низкий уровень их знаний и отсутствие достаточного практического опыта с неизбежностью приводило к серьезным издержкам в боевой подготовке флота в межвоенный период [914] .

На рубеже 1930–1931 гг. по бывшим морским офицерам было возбуждено несколько уголовных дел в связи с якобы имевшими место фактами вредительства. Органы ОГПУ арестовали тогда председателя Научно-технического комитета (НТК) Морских сил РККА Н. Игнатьева, начальника одного из управлений MC M. Петрова, начальника штаба MC БФ А. Тошакова, начальника Военно-морской академии профессора Б. Жерве.

По данным Особого отдела БФ, за период с декабря 1930 по январь 1931 г. на флоте подверглись аресту 38 бывших офицеров. На Черноморском флоте под следствием оказались командир дивизии крейсеров Г. Виноградский, командир дивизиона эсминцев Ю. Шельтинга, командиры подводных лодок К. Немирович-Данченко, Б. Сдастников, В. Юшко и некоторые другие бывшие офицеры [915] .

Судебной коллегией ОГПУ указанные лица были приговорены к различным срокам заключения, а трое — к высшей мере наказания. Однако здесь следует учитывать, что осуждение еще не означало немедленного приведения приговора в исполнение, как это однозначно представляет в своих монографиях историк Н. Черушев. Во многих случаях он сознательно останавливается на мерах наказания по приговору и не пишет о дальнейшей судьбе приговоренных, чтобы усилить эмоциональное воздействие на читателей. А историческая реальность была иной. Приведем на сей счет данные Е. Шошкова, опубликованные им в исследовании «Репрессированное Остехбюро» [916] .

Таблица 2

Данные о морских офицерах, репрессированных в 1930 -31 гг.

Начальник артиллерии береговой обороны Черного моря бывший офицер Г. Четверухин, арестованный 30 сентября 1930 г. и приговоренный к десяти годам ИТЛ, уже 29 декабря этого же года был освобожден. Судя по его воспоминаниям, освободили в тот день и многих других командиров Морских сил РККА [917] .

В рассматриваемый нами период большинство репрессированных не только было освобождено, но и вновь принято на военную службу, правда, не на командные должности, а на административные и профессорско-преподавательские [918] .