…ктитора Герасима…— Ктитор — церковный староста; в применении к крепостному человеку слово употреблено, по-видимому, в значении: церковный сторож.

…песик — фурлянский…— Курляндский: некогда знаменитая порода охотничьих собак.

…лакосез-матрадура…— Произвольное название, составленное из названий двух танцев; экосез — бальный танец («шотландский»); матрадура (или матрадур) — устаревшая пляска.

…матресок держал.— От франц. la maitresse — любовница.

Впервые опубликовано: Совр,1848, № 2, отд. I, с. 157–165 (ценз. разр. 31 янв.), под № IX. Подпись, общая для шести рассказов: Ив. Тургенев.

Сохранился черновой автограф рассказа (ГПБ,ф. 795, ед. хр. 6, 2 л.). На полях л. 1 рукою Тургенева набросаны три программы «Записок охотника» (см. Программы V, VIи VII).

В настоящем издании в текст ЗО 1880внесены следующие исправления:

, строка 33. Вместо «в самую ростопель» — «в самую ростепель» (по черн. автогр., Совр,ценз. рукоп. и всем изданиям до ЗО 1874).

, строка 2. Вместо «человек вас спрашивает» — «человек ваш вас спрашивает» (по черн. автогр. и Совр).

, строки 31–32. Вместо «знать, ждут. Навстречу мне старушка» — «знать, ждут. Вхожу. Навстречу мне старушка» (по Соври ценз. рукоп.).

, строки 1–2. Вместо «микстуру прописал» — «микстурку прописал» (по Совр,ценз. рукоп. и всем изданиям до ЗО 1874).

, строка 21. Вместо «тебе не доверяет» — «тебе больше не доверяет» (по черн. автогр. и Совр).В ценз. рукоп. — пропуск писца.

, строки 19–20. Вместо «нет, вы не такой» — «нет, вы не такой, вы не такой» (по черн. автогр., Совр, ценз. рукоп. и всем изданиям до ЗО 1874).

, строка 12. Вместо «Но не выпускает» — «Ну не выпускает» (по списку опечаток, приложенному Тургеневым к т. I изд. Т, Соч, 1880).

Замысел рассказа оформился, по-видимому, в начале апреля 1847 г. Название его первоначально было другим. В Программе Iпод № 7 записано «Бед<ное> сем<ейство>». (Расшифровка принадлежит Б. М. Эйхенбауму. См.: Т, Сочинения,т. I, с. 356.) Предназначался рассказ поначалу для 8-го номера «Современника». В Программе III,датируемой концом июля — началом августа, под № 7 рядом с буквами «Б. С.» стоят «У. Л.», т. е. возникает новое название — «Уездный лекарь». Работу над рассказом М. К. Клеман относит к концу августа — началу октября. По его мнению, в числе рассказов, отосланных Тургеневым в редакцию «Современника» в начале октября, был и «Уездный лекарь» (Клеман, Программы,с. 106–107). Однако окончание работы над рассказом М. К. Клеман основывает на письме Тургенева к Полине Виардо, ошибочно датированном им 7 (19) октября1847 года. В действительности же, исходя из содержания письма, его следует отнести к 8 (20) ноября1847 г. (см.: Т, ПСС и П, Письма,т. I, с. 262, 442 и 567).

В Программе VТургеневым сделана пометка, согласно которой «Уездный лекарь» предназначался для первого номера «Современника» за 1848 год. В Программе VIэто вновь подтверждается и указывается крайний срок отсылки рассказа в Петербург: «в 1-й <номер> д<олжно> б<ыть> отпр<авлено> отсюда 5-го декабря» (или 23 ноября ст. ст.). Это намерение в 20-х числах ноября было выполнено. Все четыре рассказа для 1-го номера «Современника» («Бирюк», «Малиновая вода», «Уездный лекарь» и «Лебедянь») к 7 декабря ст. ст. 1847 г. уже находились у Некрасова (см. письмо Некрасова к Тургеневу от 11 (23) декабря 1847 г. — Некрасов,т. X, с. 93. См. также обоснование датировок рассказов «Бирюк» и «Лебедянь»).

В рассказе «Уездный лекарь» Тургенев обратился к сюжетной ситуации (любовь молодой девушки к своему врачу и ее последующая смерть), уже разрабатывавшейся в русских повестях. См., например, повесть «Не тронь меня», напечатанную в № 24 «Литературных прибавлений к „Русскому инвалиду“ на 1839 год» за подписью: А. Городок. Возможно, однако, что эта сюжетная ситуация была подсказана Тургеневу конкретными жизненными событиями, связанными с кончиной Любови Александровны Бакуниной. За месяц до смерти она, будучи в безнадежном состоянии, горячо и искренне полюбила своего врача П. П. Клюшникова. О последних днях Л. А. Бакуниной Клюшников рассказывал Белинскому, от которого эту историю узнал Н. В. Станкевич. В свою очередь, Станкевич мог рассказать ее Тургеневу, с которым был близок в 1840 г. Воспоминания о Л. А. Бакуниной Тургенев слышал также от ее сестер и братьев, с которыми был очень дружен. Но писатель, если данное предположение справедливо, далеко отошел от прототипов. Его уездный лекарь как тип ничем не напоминает П. П. Клюшникова, умного и талантливого врача, близкого к кружку Бакунина (см.: СерманИ. К истории создания «Уездного лекаря». — Орл сб, 1960).

Белинский отозвался о рассказе отрицательно: «В „Уездном лекаре“, — писал он Анненкову 15 февраля 1848 г., — я не понял ни единого слова, а потому ничего не скажу о нем; а вот моя жена так в восторге от него — бабье дело…» (Белинский,т. 12, с. 466). Оценка Белинского вызвана, вероятно, «психологизмом» рассказа в духе последних произведений Достоевскокого, повестей «Двойник» и «Хозяйка», в которых критик заметил тенденции отхода от общественно значимой проблематики к проблематике чисто психологической и даже патологической. О влиянии творческого метода Достоевского на стилевую манеру рассказа «Уездный лекарь» см. в статье: ВиноградовВ. В. Тургенев и школа молодого Достоевского. — Русская литература, 1959, № 2; см. также: ВиноградовВ. В. О языке художественной литературы. М., 1959, с. 493–506.