Но из всех этих создателей-разрушителей самым выдающимся был брат Диего де Ланда Его небольшая книга Relation de las Cosas de Yucatan («Повествование о делах на Юкатане»), написанная в 1566 году, является главным источником поздней истории майя. Подробности, которые дает де Ланда на страницах своей книги, из жизни индейцев майя, описание их пищи, истории, обычаев их племени, схематичное изложение катунов(двадцатилетних периодов) в истории майя (что позволило в настоящее время вывести исторические даты майя) и его настойчивое утверждение, что майя в свое время были тем самым народом, который построил каменные города, найденные в тропических лесах (даже тогда их создание приписывали римлянам, грекам, иудеям и т. д.), – все это отвело ему исключительное место в литературе о майя.

Ланда родился в Сифуэнтесе, Испания, в семье знатных родителей. В 1524 году в возрасте шестнадцати лет он вступил в орден францисканцев. В 1549 году он отплыл на Юкатан. Со временем Ланда стал знатоком языка майя. У Ланды были самые лучшие источники информации, а его интересы были широки. Оценивая, что ему предстоит сделать, Ланда был удивительно объективен. Он наш единственный источник, рассказавший об обычаях и слабостях майя, а огромную историческую ценность его работы подтверждает число изданий его небольшой книжки.

Рис. 56.Ла Малинче (Донья Марина), язык завоевательного похода Кортеса против ацтеков и майя, которая говорила на обоих языках: и науатль, и майя. Ее продали Кортесу в Шикаланго, большом торговом центре в Табаско, в 1519 году. (Марину не продали, а привели в числе двадцати других женщин в дар индейцы на южном берегу залива Кампече, в стране Табаско – после того, как Кортес одолел их в тяжелом бою. – Ред.)

С конца XVI и до начала XIX века майя представляли собой особых подопечных святых отцов. За это время наша планета прошла назначенное ей количество циклов, и огромные каменные города майя постепенно заросли зеленью леса. Со временем они стерлись из памяти людей. Но без сомнения, существовал шанс случайно обнаружить какой-либо из городов майя. В 1576 году Диего Гарсиа де Паласио [24] по пути в Гватемалу обнаружил город-государство Копан. Он послал Филиппу II отчет: «Я попытался выяснить, какие люди жили здесь…» Отчет не произвел никакого впечатления. Испанцы делали свою собственную историю (в более важных для них регионах мира. – Ред.).

Если бы окончательное завоевание племени ица в 1697 году случилось полвека спустя, то рамки известной нам истории майя могли бы быть несколько другими. Интерес к древности, возникший в Европе приблизительно в середине XVIII века, положил начало этой моде. Когда в 1773 году был открыт Паленке и королю Испании Карлу III был послан об этом отчет, он приказал отправить на развалины королевскую комиссию, в которую входили художники и инженеры, предписав ей собрать там артефакты для иллюстраций «Древней истории Америки».

Археологическая история майя началась в Паленке. Эти развалины, похороненные в тропических лесах штата Чьяпас, могли показаться наименее вероятным местом, где она могла бы начаться. К Паленке не вели дороги. Бывший когда-то одним из самых крупных центров культуры майя, этот город был заброшен начиная с IX века, и его быстро поглотили джунгли. Паленке обнаружили индейцы, которые принесли весть об открытии священнику. Лично посетив развалины, он быстро подготовил memoria [25] . Она пробудила интерес, результатом которого стали многочисленные экспедиции. Рассказ об одной из них, написанный капитаном Антонио дель Рио, был в 1822 году переведен на английский язык, а рисунки, сделанные на развалинах, были неточно перерисованы неким J.F.W. – не кем иным, как Жаном Фредериком де Вальдеком (весьма своеобразная личность: авантюрист, художник, любитель женщин; воевал, путешествовал и т. д.), который позднее сам поехал на эти развалины. Библиография о Паленке очень обширна.

Рисунки Вальдека связали майя с Римом, так как он утверждал, что Паленке был построен либо римлянами, либо финикийцами, и он даже изменил свои рисунки найденных памятников, чтобы они стали доказательствами его теории. В то же самое время Вальдек оказывал помощь Эдуарду Кингу, виконту Кингсборо, немного сумасшедшему ирландскому аристократу, который в то время занимался составлением монументального труда «Древности Мексики».

Можно содрогнуться при мысли о том, какова могла бы быть судьба наследия майя, если бы Джон Ллойд Стивенс (Стефенс), много путешествовавший юрист из Нью-Йорка, который до этого уже видел римские и египетские развалины, не открыл заново развалины города майя в 1840 году. Стивенс, как мы уже видели, обладал отличным чувством истории и к тому же легким пером. Его компаньон Фредерик Катервуд (Казервуд), англичанин по рождению, изображал многие из известных развалин на Ближнем Востоке и сделал подробные архитектурные рисунки с мечети Омара, получив право войти в нее благодаря тому, что прошел обряд обрезания. И хотя его иллюстрации намекают на Пиранези, они так точны, что ученые могут прочесть воспроизведенные им символы майя. Начали появляться истории Юкатана, написанные как мексиканскими, так и испанскими учеными. В последующие годы эти работы несколько заполнили пустоту. В первые десятилетия XX века мексиканские археологи работали главным образом непосредственно в своей среде, но в настоящее время большая работа ведется мексиканскими археологами-исследователями, которые снабжены прекрасными интеллектуальными средствами для решения проблемы майя.

На протяжении веков не угасал интерес к культуре майя французов. Их вклад в ее исследование состоял главным образом в познаниях, выводах и литературных произведениях, нежели в систематических археологических раскопках. Со времен Жака де Тестера, который прибыл на Юкатан в 1539 году и изобрел «тестерианские иероглифы» [26] , до Вальдека и Брассера, который обнаружил Relacion Ланды, собирая пыль в испанских архивах, и первым опубликовал их, и до современного склонного к полемике этнографа Жака Сустеля, известного ясностью изложения, французы поддерживали творческий интерес ко всему, относящемуся к майя.