Шрифт:
Безусловно, длительная практика владения оружием, даже несовершенными методами, дает более чем ощутимый результат, тем более таким тяжелым оружием, которое требует от мастера большой физической силы.
Через двенадцать лет после публикации своего грандиозного труда Нарваэс издал приложение к нему, а в 1625 году нечто вроде карманного справочника по фехтованию.
Хотя эти книги вышли за пределами того временного отрезка, который мы сейчас рассматриваем, их можно отметить среди первых трактатов о фехтовании, так как за исключением более свободного использования острия испанская школа не увидела никакого улучшения метода Каррансы. Большая часть книги посвящена изложению принципов, кратко затронутых здесь, и раскрытию их в форме диалогов по каждому отдельному случаю. Однако в конце мы встречаем описание, в каком порядке следует наставлять ученика.
«Для начала важно рассказать ученику обо всех простых и сложных движениях, которые может совершать рука, а также и о тех, которые совершает меч…
А еще о шести правилах, простых или сложных: отчего, например, прямой угол больше всего сокращает расстояние до противника и является самым благоприятным для защиты… Познакомить его с линиями тела, боковыми и диагональными, и как согласно им наносить удары… Затем следует описать шаги, простые или сложные, какой ногой их делать и какие шаги делаются обеими ногами… Потом описать воображаемый круг между двумя дерущимися с хордами и бесконечными линиями, и как делать шаги внутри круга и по этим линиям…
Мастер должен уделить особое внимание углам, образующимся при скрещивании клинков, и показать ученику, как, совершая атаку или то, что называется ganancia [88] , должно получаться обязательно четыре угла: либо все четыре прямые, либо два тупых и два острых; мастер должен внушить ему, что углы, образованные клинками, скрещенными в середине своей длины, являются наиболее благоприятными для обороны, тогда как острые и тупые углы больше подходят для защиты и атаки в сочетании…
88
Это то же, что guadagnare di spada у итальянцев, – прикрывать себя на ходу, силой соединяя клинок с клинком противника. Однако Каррансе понятие ganancia было неизвестно.
Он должен сказать ему, что есть только два способа наносить удары в фехтовании: один происходит из положения меча, а другой из ganado los grados al perfil… [89] Что в фехтовании есть только пять ударов: tajo, rev'es, estocada, medio tajo и medio rev'es [90] , – и объяснить ему, как совершать различные движения, составляющие каждый удар. Показать ему, как держать меч в руке и почему важно держать его твердо, чтобы клинок воспринимал силу, приданную ему телом через руку, и чтобы его движения были сильны и скоры… Что всегда следует вставать в стойку под прямым углом, вытянув прямо руку и не давая кисти колебаться вверх или вниз или из стороны в сторону… Что корпус нужно держать в профиль, равно опираясь на обе ноги, причем одна пятка стоит вперед другой, но на расстоянии не больше полуфута [91] , так чтобы, если левая нога повернулась бы на пятке, ее носок коснулся бы пятки правой… Мастер должен научить ученика, как наносить четыре главных удара и в каких случаях каждый из них имеет преимущество… Лучше, если ученик вначале не будет фехтовать и даже не вынет меч из ножен, кроме как с самим мастером, пока не получит подробные наставления как в практике, так и в теории».
89
Буквально «выигрывать угол в профиле», то есть получая преимущество последовательными шагами вокруг противника.
90
Полуудары или обратные были сравнительно легкими ударами, справа или слева соответственно.
91
15 см.
Все действительно относящиеся к фехтованию положения теории затронуты в этом отрывке. Но есть еще множество пунктов, которые с полной серьезностью излагает автор, считая их важными для понимания сложной науки о фехтовании, как, например, точное количество разнообразных углов, образующихся при движении между всевозможными частями человеческого тела. По его подсчетам, их, кажется, всего восемьдесят три.
Совершенно естественно, что мастера, преподававшие систему, столь тщательно разработанную во всех ее деталях, должны были верить в абсолютную непогрешимость правильно сделанных шагов, по крайней мере, при том допущении, что противник тоже действует по замысловатым правилам этой игры. Следующий наивный отрывок взят из диалога между учеником и учителем.
«Ученик. При всех возможных ударах, идеальных «по сути, форме и исполнению», должен быть один человек, который наносит удар, и другой, который подвергается удару первого. Первый может сделать не больше, даже не может помочь, когда второй страдает телесно, получив удар.
Учитель. С этим я должен согласиться, ибо не могу отрицать».
По-видимому, Карранса сделал для Испании то, что Мароццо сделал для Италии, а именно собрал самые проверенные приемы фехтования, популярные у разных учителей его времени – либо у членов фехтовальных корпораций, либо среди простых фехтовальщиков и видавших виды искателей приключений, – и свел их в одну систему.
Но в отличие от Мароццо он снизил практическую ценность книги излишним многословием.
Рис. 44. Фехтование на рапирах в немецких школах около 1570 года. Мейер
Судя по тому, как часто они упоминаются в пьесах английских драматургов [92] конца XVI века, имена Каррансы и дона Луиса Пачеко были у всех на устах.
«Была их пора, и мы можем о том сказать, была пора Каррансы, теперь пора дона Луиса… Дон Луис Мадридский – теперь единственный мастер во всем свете» [93] .
92
Особенно у Бена Джонсона, например, в пьесе «Всякий человек со своим капризом», где капитан Бобадил то и дело поминает великого Каррансу.
93
Бен Джонсон. Новый трактир.
Рис. 45. Немецкая стойка, Oberhut zur rechten, «Rappir». Я. Зютор
Как мы знаем, немцы всегда были превосходными фехтовальщиками; со своими дюсаками и мечами – таким же национальным оружием для Германии, как меч и баклер для Англии, – они, несомненно, занимали первое место. Но этим формам оружия суждено было исчезнуть, прежде чем появилась элегантная и более практичная рапира – Feder. В этом отношении, несмотря на свои прославленные фехтовальные школы, Германия находилась в том же положении, что Франция и Англия, и ей приходилось догонять итальянских мастеров. И хотя немцы почти ничего не внесли в фехтование на рапирах или внесли очень мало, они применяли его на практике с необычайным пылом и всегда сохраняли сравнительную независимость от иностранных учителей, довольствуясь переводами и адаптациями их книг. Известно, что в большинстве случаев немецкие трактаты, посвященные рапире и шпаге, были либо переводами, либо подражаниями итальянским и французским авторам. Однако Лебкоммеру, трактовавшему только национальные виды оружия, нельзя отказать в оригинальности, он даже имел подражателей за пределами Германии.